Игумен всея Руси

               Доброго времени суток девочки- рукоделочки!

Завтра 08 октября -православная церковь празднует святого Сергия Радонежского.

                         По древнему преданию, имение родителей Сергия, бояр Ростовских Кирилла и Марии, находилось в окрестностях Ростова Великого, по дороге в Ярославль. Родители,«бояре знатные», по- видимому, жили просто, были люди тихие, спокойные, с крепким и серьёзным складом жизни. Можно думать, что домашний быт ближе к крестьянскому: мальчиком Сергия(а тогда -Варфоломея) посылали за лошадьми в поле. Значит, он умел и спутать их, и обротать. И, конечно, не был барчуком.

                        Родителей можно представить людьми почтенными и справедливыми, религиозными в высокой степени. Они были «страннолюбивы», помогали бедным и охотно принимали странников.

                       Известно, что 3 мая у Марии родился сын. Священник дал ему имя Варфоломея, по дню празднования этого святого.

                       Семи лет Варфоломея отдали учиться грамоте, в церковную школу, вместе с братом Стефаном. Стефан учился хорошо. Варфоломею же наука не давалась. Маленький Варфоломей очень упорен и старается, но нет успеха. Он огорчён. Учитель иногда его наказывает. Товарищи смеются и родители усовещивают. Варфоломей плачет одиноко, но вперёд не двигается.

                      И вот, забрели куда-то жеребята и пропали. Отец послал Варфоломея их разыскивать. Очень удручённый неудачами- нашёл не то, чего искал. Под дубом встретил «старца черноризца, саном пресвитера». Очевидно, старец его понял.

                     -Что тебе надо, мальчик?

                     Варфоломей рассказал об огорчениях своих и попросил молиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту.

                     И под тем же дубом стал старец на молитву. Рядом с ним Варфоломей.

Окончив, незнакомец вынул из-за пазухи ковчежец, взял частицу просфоры, благословил ею Варфоломея и велел съесть.

                      -Это тебе даётся в знак благодати и для разумения Священного Писания. Отныне овладеешь грамотою лучше братьев и товарищей.

                     Варфоломей пригласил старца домой. Старец позвал мальчика в моленную и велел читать псалмы.

Варфоломей начал читать, и все были поражены, как он хорошо читает. А гостя накормили, за обедом рассказали и о знамениях над сыном. Старец снова подтвердил, что теперь Варфоломей хорошо станет понимать Св.Писание и одолеет чтение. Затем прибавил: «Отрок будет некогда обителью Пресвятой Троицы; он многих приведёт за собой к уразумению Божественных заповедей».

                   Гений мальчика Варфоломея вёл его иным путём, где менее нужна наука: уже к порогу юности отшельник, постник, инок ярко проступили. Больше всего он любит службы, церковь, чтение священных книг. И удивительно серьёзен. Это уже не ребёнок.

                  Главное же: у него является своё. Не потому набожен, что среди набожных живёт. Он впереди других. Его ведёт- призвание. Никто не принуждает к аскетизму- он становится аскетом и постится среды, пятницы, ест хлеб, пьёт воду, и всегда он тихий, молчаливый, в обхождении ласковый, но с некоторой печатью. Одет скромно. Если встретит бедняка, отдаёт последнее.

                 За эти годы отрочества, ранней юности, в нём накоплялось, стремление уйти из мира низшего и среднего в мир высший, мир незамутнённых созерцаний и общения непосредственного с Богом.

                 Этому осуществиться надлежало уж в других местах, не там, где проходило детство.

                 Кирилл получил в Радонеже поместье, но сам служить уже не мог, по старости. Его замещал сын Стефан, женившийся ещё в Ростове. Младший сын Кирилла Пётр тоже женился. Варфоломей продолжал прежнюю жизнь, лишь настоятельней просился в монастырь. Возможно, что задумчивый Варфоломей, стремясь уйти, и чувствовал, что начинает дело крупное. Но представлял ил ясно, что задуманный им подвиг не одной его души касается? Что, уходя к медведям Радонежским, он приобретает некую опору для воздействия на жалкий и корыстный мир?

                 В самой истории ухода снова ярко проявился ровный и спокойный дух Варфоломея. Отец просил его не торопиться.

                 -Мы стали стары, немощны; послужить нам не кому; у братьев твоих немало заботы о своих семьях. Мы радуемся, что ты стараешься угодить Богу; вот проводи нас в могилу, и тогда никто не возбранит тебе.

                  Варфоломей послушался, выждал. Родители сами ушли в монастырь(Хотьковский, в трёх верстах от Радонежа; он состоял из мужской части и женской). У Стефана умерла жена, он тоже принял монашество, в том же Хотькове. А затем умерли родители; Варфоломей мог свободно осуществить замысел.

В последний час прибывания в миру, вспомнил о Петре, брате, имущество оставшееся завещал ему. Стефана убедил уйти их Хотькова в недалёкие леса.

                  Лесов тогда было достаточно, не вся земля принадлежала частным лицам. Если собиралось несколько пустынников и нужно было ставить церковь, прочно оседать, то спрашивали разрешение князя и благословенье у местного святителя. Освещали церковь- и обитель возникала. 

                  Варфоломей и Стефан выбрали место в десяти верстах от Хотькова. Небольшая площадь, высившаяся как маковка, позже названная Маковицей.(Преподобный говорит о себе:«аз есмь Сергие Маковскый»). Со всех сторон Маковица окружена лесом, вековыми соснами и елями.

                 Тут братья поселились, срубили келийку и «церквицу». В сосновых лесах он вырос, выучился ремеслу, через столетия сохранил образ плотника-святого, неустанного строителя сеней, церквей, келий, и в благоуханье его святости так явствен аромат сосновой стружки. Поистине преподобный Сергий мог считаться покровителем этого великорусского ремесла.

                 Как осторожен и нетороплив Варфоломей в выполнении давнего намеренья, так же он скромен и в вопросе с церковью.Стефан советует назвать во имя Святой Троицы, Варфоломей принимает. Далее мы увидим, что у Сергия был культ Богоматери. Но всё таки в пустынях Радонежа не Пречистая, и не Христос, а Троица вела святого.

                Митрополит Феогност, к которому отправились, они пешком, в Москву, благословил их и послал священников с антиминсом и мощами мучеников- церковь освятили.

                Братья продолжили жить на своей Маковице, но жизнь их не совсем ладилась. Младший оказался крепче и духовней старшего, Стефану пришлось трудно. Стефан не выдержал суровой и действительно «пустынной» жизни. Ведь уединение полнейшее! Пили воду, ели хлеб, который приносил им, временами, вероятно, Пётр. Даже пройти к ним нелегко-дорог да тропинок не было. 

                И Стефан ушёл. В Москву, в Богоявленский монастырь, где жили легче. Варфоломей же в полном одиночестве продолжал полуночный свой подвиг.

              Недалеко от пустыни жил игумен-старец Митрофан, Варфоломей открыл ему своё желание-стать иноком. Игумен 7 октября постриг юношу. В этот день церковь, празднует свв. Сергия и Вакха, и Варфоломей в монашестве стал Сергием- воспринял имя, под которым перешёл в историю.

             Полный дух Св. Троицы вёл его суховатым, одиноко-чистым путём среди благоухания сосен и елей Радонежа. Так он прожил, в полном одиночестве, некоторое время. Духовный рост и созревание, новый закал перед новою, не менее святой, но усложнённой жизню главы монастыря и дальше -старца, к голосу которого будет прислушиваться Русь. Молитвы, труд над грядкою капусты и жизнь леса вокруг, был у него друг лесной. Сергий увидел раз у келии огромного медведя, слабого от голода и пожалел. Принёс из келии краюшку хлеба, подал, мохнатый странник мирно съел. Потом стал навещать его, Сергий подавал всегда и медведь сделался ручным.

                  Стали являться люди, прося взять к себе, спасаться вместе, Сергий отговаривал, указывал на трудность жизни. И всё таки -уступил. Построили 12 келий, обнесли их тыном для защиты от зверей. Келии стояли под огромными соснами и елями, разводила братия свой скромный огород.

Жили тихо и сурово, Сергий подавал всем пример: сам рубил келии, таскал брёвна, носил воду в двух водоносах в гору, молол ручными жерновами, пёк хлебы, варил пищу, кроил и шил одежду, обувь, был, по Епифанию (первый его биограф), для всех, как «купленный раб». Летом и зимой ходил в той же одежде, ни мороз его не брал, ни зной. Телесно, несмотря на скудную пищу (хлеб и вода), был он очень крепок, «имел силу противу двух человек».

Литургию служить приглашали священника из соседнего села, приходил и Митрофан, позже он тоже вошёл в состав братии-был первым игуменом, но прожил не долго, вскоре умер.

                Так шли годы, община жила под началом Сергия. Он вёл линию ясную, без видимого напора.

                Монастырь рос, сложнел и должен был оформиться, братия желала, чтобы Сергий стал игуменом, а он отказывался.

               -Желание игуменства,- говорил,- есть начало и корень властолюбия.

               Но братия настаивала. Настояния переходили чуть не в угрозы: братия заявляла, что, если не будет игумена, все разойдутся. Тогда Сергий уступил.

               -Желаю, — сказал,- учиться лучше, нежели учить; лучше повиноваться, нежели начальствовать; но боюсь суда Божия; не знаю, что угодно Богу; святая воля Господа да будет!

             И он решил не прекословить- перенести дело на усмотрение церковной власти. Сергий с двумя старейшими из братии отправился к епископу Афанасию, в Переславль-Залесский.

            Возвратился Сергий, с ясным поручением от Церкви- воспитывать, вести пустынную свою семью, он этим и занялся. Собственную жизнь в игуменстве, не изменил нисколько: так и продолжал быту «купленным рабом» для братии. Сам свечи скатывал, варил кутью, готовил просфоры, размалывал для них пшеницу.

            В пятидесятых годах пришёл к нему архимандрит Симон из Смоленской области, прослывашав о его святой жизни. Симон — первый принёс в монастырь и средства, они позволили построить новую, более обширную церковь Св. Троицы. С этих пор стало расти число послушников. Несмотря на постройку новой церкви, на увеличение числа монахов, монастырь всё строг и беден. Трудолюбие мальчика и юноши Варфоломея оставалось неизменным и в игумене. По известному завету ап. Павла, он требовал от иноков труда и запрещал им выходить за подаянием. Итак, Сергиева обитель продолжала быть беднейшей. Вместо свечей — лучины, нередко не было ни горсти муки, ни хлеба, ни соли.....

           В один из приступов нужды в обители нашлись не довольные, поголодали два дня- зароптали.

           -Вот,-сказал преподобному инок от лица всех,- мы смотрели на тебя и слушались, а теперь приходиться умирать с голоду, потому что ты запрещаешь нам выходить в мир просить милостыни. Потерпим ещё сутки, а завтра все уйдём от сюда и больше не возвратимся.

           Сергий обратился к братии с увещанием, но не успел его окончить, как послышался стук в монастырские ворота; привратник побежал к Сергию.

           -Отче, привезли много хлебов, благослови принять. Вот, по твоим святым молитвам, они у ворот.

           Сергий благословил, и в монастырские ворота въехало несколько повозок, нагруженных испечённым хлебом, рыбою и разной снедью. Приказал ударить в било, всем идти в церковь, отслужить благодарственный молебен и лишь после этого благословил сесть за трапезу.

           Известно, что незадолго до смерти преподобного один галичский боярин подарил монастырю половину варницы и половину соляного колодезя у Соли Галицкой(нынешний Солигалич). Монастырь не нуждался теперь, как прежде. А Сергий был всё так же прост- беден, нищ и равнодушен к благам, так остался и до самой смерти.

             Негромкий голос, тихие движения, лицо покойное, святого плотника великорусского. Такой он даже на иконе- через всю ея условность- образ невидного и обаятельного в задушевности своей пейзажа русского, русской души. В нём наши ржи и васильки, берёзы и зеркальность вод, ласточки и кресты, и не сравнимое ни с чем благоухание России. Всё-возведённое к предельной лёгкости, чистоте.

            Преподобный Сергий вышел в жизнь, когда татарщина уже надломилась. Времена Батыя, разорения Владимира, Киева, битва при Сити- всё далеко. Идут два процесса, разлагается Орда, крепнет молодое русское государство. Орда дробится, Русь объединяется. Некогда скромная Москва, катясь в истории как снежный ком, росла, наматывая на себя соседей. Союзницей москвичей была и церковь. Митрополит Пётр, по преданию, предсказал Москве величие, но жил во времена могучей ещё Орды. Митрополит Алексий уже видел проблески, а Сергию довелось благословить на первое поражение татар.

            В обитель едет Дмитрий за благословением на страшный бой. Теперь Сергий стоял перед трудным делом: благословение на кровь, он не за войну, но раз она случилась, за народ и за Русь, за православных. 18 августа начался молебен. Во время службы прибывали вестники- война и в Лавру шла,-докладывали о движении врага, предупреждали торопиться. Сергий оставил Дмитрия к трапезе:

           -Ещё не пришло время тебе самому носить венец победы с вечным сном; но многим, без числа, сотрудникам твоим плетутся венки мученические. После трапезы преподобный благословил князя и всю свиту, окропил святой водой. Сказал Сергий:

           -Тебе, господин, следует заботиться и крепко стоять за своих подданных, и душу за них свою положить, и кровь свою пролить, по образу Самого Христа. Но прежде пойди к ним с правдою и покорностью, как следует по твоему положению покоряться ордынскому царю. И Писание учит, что если такие враги хотят от нас чести и славы-дадим им; если хотят золота и серебра- дадим и это; но за имя Христово, за веру православную подобает душу положить и кровь пролить. И ты, господин, отдай им и честь, и золото, и серебро, и Бог не попустит им одолеть нас: Он вознесёт тебя, видя твоё смирение, и низложит их непреклонную гордыню.

            Князь отвечал, что уже пробовал, и безуспешно. А теперь поздно.

           -Если так,- сказал Сергий,- его ждёт гибель. А тебя-помощь, милость, слава Господа. Дмитрий опустился на колени, Сергий осенил его крестом.

           -Иди, не бойся. Бог тебе поможет, и шепнул ему «ты победишь».

           Помощниками князю Сергий дал двух монахов-схимников: Пересвета и Ослябю. Воинами они были в миру и на татар пошли без шлемов, панцирей-в образе схимы, с белыми крестами на монашеской одежде. Сергий вдогонку послал князю грамоту: «иди, господин, иди вперёд, Бог и Святая Троица помогут».

          8 сентября1380 года! Хмурый рассвет, Дон и Непрядва, Куликово поле и дух Слова о полку Игореве. Русь вышла в степь, меряться со зверем степи. Над ставкой чёрный стяг великокняжеский с золотым образом Спасителя. Осенние туманы, медленный рассвет, хладно-серебряный. Роса, утренний холод. Строятся. Идут на смерть. Грусть судьба- и неизбежность. Ясно, что возврата нет. Битва-то была особенная и с печатью рока-столкновение миров.

         По приданию, на зов татарского богатыря выскакал Пересвет, давно готовый к смерти, и схватившись с Челибеем, поразив его, сам пал. Началась общая битва. Преподобный же в эти часы молился с братией у себя в церкви. Предсказания Сергия исполнилось: Дмитрий возвратился в Москву победителем и вновь посетил преподобного. Служили вновь молебны и панихиды.

         За полгода до смерти Сергий уж знал о ней, собрал учеников и управление обителью передал Никону, а сам начал «безмолвствовать». В сентябре тяжко заболел, ещё раз собрал братию, произнёс наставление-об иноческой жизни, мире и любви- и причастившись св. Таин, 25 отошёл.

         Он и в последнюю минуту прежний Сергий: завещал похоронить себя не в церкви, а на общем кладбище, среди простых, но эту просьбу не исполнили и положили в церкви.

                                                                                                                                                                        (По Зайцеву Б. К. 1881-1972гг)

Спасибо всем заглянувшим. Мира, добра, здоровья.