СТОДНЕВНАЯ КАРТОЧКА

Очереди почти не было. Я встал за худой старухой которая неприветливо каркнула мне в ответ «да» на мой вопрос последняя ли она в очереди. Взяв карточку на пять дней она удалилась, а я, согнувшись чуть ли не вдвое, наклонился к маленькому окошку. За конторкой сидела невыразительная чиновница с карандашом за ухом украшенным дешёвым клипсом.

— Карточку на сто дней, пожалуйста, — я протянул ей солидную пачку долларов. Она удивлённо вскинула на меня глаза, но ничего не сказала — клиент платит — клиент имеет. Конечно стодневная карточка «за раз» это довольно круто, но я уверен что бывает и больше.
Придя домой я засунул нагревшийся в кармане пластик в читающее устройство «Харона» и «скачал» себе один день, потом подумал, что сегодня суббота и добавил ещё один. Итого у меня ещё оставалось девяносто восемь. Надолго хватит.
Совершив сие приятное действо я с воодушевлением принялся за уборку. Завтра должны были придти родители. Я вынес весь накопившийся за неделю мусор, сменил скатерть и пропылесосил. Я терпеть не могу убираться, но мама переживает когда видит у меня беспорядок. А я люблю свою маму.
И отца. Жалко, что мы слишком редко видимся.
Ровно в девять, как обычно конечно, они появились. Мама по своему женскому обычаю всплакнула, а отец просто подмигнул. Он всегда был скуп на чувства. Я усадил их за стол и мы начали общаться. Я рассказывал им свои новости на работе и в личной жизни (какие нафиг у меня могут быть новости?), а они попеременно говорили мне всякие разные вещи, которые обычно можно услышать от родителей — и как я хорошо выгляжу и как они за меня рады и как они не дождутся когда я женюсь и прочее, прочее, прочее… в таком же ключе.
— Какие планы на понедельник? — спросил отец, — ты вроде выходной...
— Ну, ясен пень выходной, праздники же, — развёл я руками, — мы с дедом, думаю, на рыбалку пойдём… Я правда его не спрашивал, но уверен, что он согласится.
— Смотри, не много ли ты тратишь… — начала мама, но я её перебил, — а на что мне ещё тратить, мам, на унылое сидение на заднице перед телевизором? Ты думаешь так я буду счастливей ?
— Тебе решать, но ты всё таки маму послушай, — встрял отец.
Расстались мы к вечеру, довольные друг другом. Я проводил их до дверей и выразил надежду на очередную скорую встречу. Мы разумеется не целовались, но нам это и не надо.
С утра пораньше я зарядил карточку ещё на один день. Вернее не зарядил, а разрядил. «Харон» жижикнул и считал ещё единицу из моих девяноста восьми оставшихся. После этого я отправился налаживать рыболовные снасти. Два спиннинга, сачок, подкормка, приманка, запасные крючки, ящичек с блёснами и конечно знаменитая панама деда — два фута в диаметре. Тут он и сам появился. Высохший, но всё равно крепкий и костистый.
— А, молодой засранец, — обрадовался мне дед, — уважил старика, ну уважил… спасибо, что не забываешь. И готов уже? Ну молоток!
Дед всё приговаривал и приговаривал как я его уважил, хотя мы виделись с ним не далее как пару недель назад и по тому же самому поводу — рыбалка.
Мы залезли в мой потрёпанный автомобиль и через пару часов были у озера в нашем специальном потайном рыбачьем месте.
Пятью часами позже я уже вёз нас обратно. Улов был неплохой, правда мы знавали и получше, но главное, что мы преотлично провели время. Даже ни разу не поспорили о политике. Я терпеть не могу политику, а дед наоборот обожает порассуждать на тему государоустройства.
— Ну не забывай меня, — эгоистично попросил старик и закивал полулысой головой, — мы ещё не всё там выловили… так что давай… до встречи.
Весь последующий год я провёл с удовольствием, окружённый любимыми людьми. Ещё пятнадцать раз меня навестили родители, десять раз бабушка с дедушкой (который не рыбак), восемь раз дед-рыбак сам по себе на предмет порыбачить, двадцать восемь раз я имел отвязно забойное время со своим лучшим другом, пять раз ко мне пришла в гости тётя, а десять — двоюродная сестра...
И когда я вставил в «Харона» карточку то увидел, что у меня остался всего один последний день. И это значило, что я первый раз зa год увижусь со своей бабушкой, которая запретила мне звать себя в гости.
Но денег на новую карточку пока не было, а я очень соскучился и… позвал её. «Харон» взял карточку, вжжикнул и в дверь позвонили. На пороге стояла бабушка. В своём старом синем пальто с пластиковыми пуговицами. Рот её был сердито сжат. Брови насуплены. Она прошла в квартиру и сразу напала на меня.
— По моему у нас был с тобой договор, — проговорила бабушка, — Живи как хочешь. Покупать эти отвратительные карточки я не могу тебе запретить, как не могу и сломать эту погань, — она с ненавистью ударила ногой по мирно стоящему в углу «Харону».
— Баб, ну ведь это обычная практика, многие покупают карточки и многие общаются с друзьями и родственниками, — пытался возразить я.
— Да! — воскликнула она, — но не в таких масштабах! Ты умудрился купить карточек на пятьсот дней в течении последних неполных пяти лет. Ты понимаешь что это значит? Понимаешь? — старушка наступала на меня, — у тебя нет своей жизни и ты живёшь прошлым. Окстись. Посмотри на себя!
Ну покричав ещё с пол часа она взяла с меня честное-пречестное слово завязать с подобным(хе-хе-хе) и мы мирно рассматривали целый день фотографии. Расстались мы тоже мирно.
Я потянулся. Завтра начиналась ненавистная рабочая неделя, но надо было зарабатывать на новую карточку. Я подошёл к обиженному бабушкой «Харону» и погладил его холодный лакированный бок. Стёр пыль с намертво прикрученной таблички на боку -
«Внимание! Помните, что за каждый день общения в настоящем реальном измерении с одним умершим ранее лицом, с вас снимается один день вашей жизни !».
Но разве это жизнь когда ты остался совсем один?

©