Княжна Саломея Николаевна Андроникова (Андроникашвили) была из древнейшего рода кахетинских князей. Она родилась в октябре 1888 года в Тифлисе.

Саломея «Соломинка» Андроникова — муза Серебряного века

«Не писательница, не поэтесса, не актриса, не балерина и не певица — сплошное не. Но она была признана самой интересной женщиной нашего круга». Хозяйка литературного салона, меценат, издатель и вдохновительница поэтов. Рассказ об удивительной Саломее Андрониковой.

«Она спросила меня о Саломее Гальперн, урождённой Андронниковой, с которой была знакома ещё в Санкт-Петербурге перед Первой мировой войной. Эта знаменитая красавица, блиставшая в светском обществе остроумием и привлекательностью, находилась в дружеских отношениях со многими художниками и поэтами того времени. Я услышал от Ахматовой, (собственно, я это уже знал) что Мандельштам, влюблённый в Саломею, посвятил ей одно из лучших своих стихотворений. Я был близко знаком с Саломеей Николаевной и её мужем Александром Яковлевичем Гальперном и рассказал о каких-то фактах их жизни, их окружении и взглядах. <...> Только имея представление обо всем этом, можно понять „Поэму без героя“: последовательность картин и символов, игру масок, заключительный бал-маскарад, мотивы из „Дон Жуана“ и „Комедии дель арте“. Ахматова вновь заговорила о Саломее Андронниковой (Гальперн), её красоте, обаянии, незаурядном уме, о вечерах в кабаре „Бродячая собака“, о представлениях в театре „Кривое зеркало“» (Исайя Берлин. «Встречи с русскими писателями в 1945 и 1956 годах»).

Княжна Саломея Николаевна Андроникова (Андроникашвили) была из древнейшего рода кахетинских князей. Она родилась в октябре 1888 года в Тифлисе.
Ей было восемнадцать лет, когда, по совету матери, Саломея и ее двоюродная сестра Тинатин приехали на учебу в Петербург. Позже к ней присоединились сестра Маруся и брат Яссе (в 1937 году Яссе был арестован и расстрелян).

Вскоре состоялось ее знакомство с Зиновием Пешковым, приемным сыном писателя Максима Горького. Его родным братом был Яков Михайлович Свердлов, соратник В. И. Ленина, председатель ВЦИК после Октябрьской революции. Пешков посватался к Саломее, однако ее родители были категорчески против. Получив отказ, Пешков уехал в Америку. Впоследствии Зиновий Пешков, говоривший на семи языках, в том числе на арабском, китайском и японском, станет генералом французской армии и кавалером высших орденов Французской республики. Писатель Луи Арагон назвал его жизнь «одной из самых странных биографий этого бессмысленного мира».

А Саломею выдали замуж за крупного чаеторговца, потомственного почётного гражданина Павла Семёновича Андреева, вдовца, старше невесты на восемнадцать лет. У супругов родилась дочь Ирина, однако семейная жизнь не сложилась. Павел Андреев бы человеком экзальтированным и влюбчивым без меры. Сначала он влюбился в сестру Саломеи Марусю, потом в их кузину Тинатин… Дочь свою он видеть не хотел и так никогда и не увидел, объяснив это так — «а вдруг привяжусь к ней, а потом что». Получив после развода (кстати, адвокатом Саломеи был Луарсаб Андроников, отец Ираклия Андроникова, пушкиниста и лермонтоведа) крупную сумму денег и большую петербургскую квартиру, Саломея создала свой литературный салон, пользовавшийся большим успехом.

Тэффи напишет в своих мемуарах — «Украшением… вечеров, как всегда, была Саломея Андреева (Андронникова) — не писательница, не поэтесса, не актриса, не балерина и не певица — сплошное не. Но она была признана самой интересной женщиной нашего круга...»
Ей посвящал стихи Осип Мандельштам — «Я научился вам, блаженные слова: Ленор, Соломинка, Лигейя, Серафита». Анна Ахматова подарила ей сборник «Четки» с надписью «В надежде на дружбу».

«Всегда нарядней всех, всех розовей и выше,
Зачем всплываешь ты со дна погибших лет?
И память хищная передо мной колышет
Прозрачный профиль твой за стеклами карет.
Как спорили тогда — ты ангел или птица,
Соломинкой тебя назвал поэт...»

Летом 1917 года друг Саломеи поэт Сергей Рафалович увез ее с дочкой в Крым, в сентябре этого же года они уехали в Баку, затем был Тифлис, потом Украина. В Харкове ее революционные власти посадили ее в тюрьму. На помощь пришел верный Зиновий, выславший телеграмму Максиму Горькому: «Отец! Звони Ленину, Троцкому, хоть Карлу Марксу, но спаси из харьковской тюрьмы Саломею Андроникову!»

Саломея была освобождена, а в 1922 году Зиновий Пешков увез ее в Париж. «Зиновий имел у меня успех. И в один прекрасный день он мне говорит: „Слушайте, нас отзывают. Мы завтра должны уехать в Париж. Спешно. Поедемте со мной?“ — „Завтра? Едем“. Я уехала без паспорта, без всего, как была, с маленьким чемоданом. Меня везли французы из Батуми на канонерке».

А в 1923 году Георгий Иванов напишет:
«Январский день. На берегу Невы
Несётся ветер, разрушеньем вея.
Где Олечка Судейкина, увы,
Ахматова, Паллада, Саломея?
Все, кто блистал в тринадцатом году —
Лишь призраки на петербургском льду».

В Париже в 1925 году Саломея вышла замуж за адвоката, бывшего управляющего делами Временного правительства, сменившего на этом посту В. Д. Набокова, ближайшего друга А. Ф. Керенского — Александра Яковлевича Гальперна, влюбленного в неё со времён Петербурга. До конца 1918 года он полулегально жил в Москве и Петрограде. Позднее эмигрировал в Великобританию.
Саломея стала носить двойную фамилию — Андроникова-Гальперн. Однако до 1940 года они жили раздельно — Гальперн в Лондоне, а она в Париже. Саломея работала в журналах мод Люсьена Вожеля «VU» и «LU».

«На улице парижской
Колизея
Жила годов пятнадцать
Саломея,
Порядок домовой 4 дважды,
Прохожий, снимите шляпу
Каждый»

Илья Зданевич

«С Ильей я дружила до самой его смерти. По существу, он мне был самый старый товарищ с 1908 года. <...> Второй раз влюбился уже в Париже. Как настоящий романтик (да, он был романтик и добр, красный каблучок, невзирая на свой футуризм). Он являлся лично и писал одновременно письма, которые подсовывал под дверь...»

Живя в Париже, она, при помощи Зиновия, остававшегося ее верным другом, помогла в 1926 году перебраться во Францию художнице Зинаиде Серебряковой. Поддерживала материально Марину Цветаеву — «Никогда я не видела такой бедности, в какую попала Цветаева. Я же поступила работать к Вожелю в модный журнал, получала тысячу франков в месяц и могла давать Марине двести франков».
Во время Второй мировой войны Гальперн жил в Нью-Йорке, работая в английском посольстве, а заодно и в разведке. Саломея приехала к нему в 1940 году.

Война окончилась, и Гальперны вернулись в Англию, в Лондон, на 39 Chelsea Park Gardens.
Одну из комнат в доме они сдавали эмигрировавшей из России певице Анне Каллин (1896–1984). Впоследствии она занялась журналисткой, была продюсером BBC. Вместе с композитором Николаем Набоковым Каллин написала в 1970-е годы историю американской музыки.

Александр Яковлевич скончался в 1956 году. Выкупить и сохранить дом после его смерти помог Саломее Исайя Берлин.
В последние годы своей жизни она занималась благотворительностью. Советскими властями одобрялось посещение дома Гальпернов приезжавшими в Англию советскими деятелями культуры.

В письме к художнику Василию Шухаеву она пишет: «Я, душенька, стара, как попова собака, но работаю, как вол, хоть глуха, „слепа“ (то есть оба глаза оперировали и хожу плохо, но бегаю)».
В 1978 году к своему 90-летию она получила поздравления из России, Грузии, Америки, Аргентины, Австралии, Франции, Швейцарии. Юбилей отпраздновала в узком кругу. Собиралась прожить до ста лет -«хотела бы жить вечно, но это заказано натурой».

8 мая 1982 года появился некролог в лондонской газете «The Times» — «May 8 in London aged 94, died Russian princess Salomea Andronikova, «the last of the most brilliant women, who happened to be contemporaries of heyday of the Silver Age of Russian poetry...» («на 94-м году жизни скончалась Саломея Николаевна Андроникова, последняя из самых блистательных женщин, которым довелось быть современницами расцвета Серебряного века русской поэзии. Саломея Андроникова была одной из самых известных красавиц той эпохи. Она славилась умом, обаятельностью, остроумием. В числе её друзей были знаменитые русские поэты и художники того времени»).

Согласно с ее завещением, прах Саломеи Андронниковой был развеян над Трафальгарской площадью.

Наследство и архив она завещала дочери, а свой портрет работы Зинаиды Серебряковой — Государственному музею искусств Грузии.