сказка о материнстве с неожиданным финалом

В одном маленьком уютном дворике города Минска жила-была чудесная девушка. И умница, и красавица, и просто золотой души человек. Жила она вместе с мужем в квартире окнами на юго-восток. Любила, мечтала и радовалась.Все у нее в семье было хорошо. И страсть, и уважение, и признание. Рабочие будни и встречи с друзьями по выходным. Каждый день наполнен счастьем и ожиданием чуда.

Только однажды нежданно-негаданно подкралась беда. Да такая, что простым огорчением не отделаешься. Сначала девушка еще шутила, что она теперь – как принцесса с горошиной, но с каждым днем горошина становилась все больше, взгляды врачей и родных – все тревожнее, а шутки уже не походили даже на сарказм.

Вокруг говорили, что ей просто повезло. Что это – большая удача заметить беду так рано. И двойная удача – найти людей, которые способны ее отвести.

Она все еще улыбалась, правда, уже не так искренне и солнечно, но уже училась настороженно оглядываться по сторонам и, оставшись одна, в тишине пустой комнаты пробовала на вкус слово «мастэктомия», с которым ей приходилось теперь и поживать, и до самой старости доживать.

Вопреки всем тревогам и волнениям, муж не разлюбил, здоровье поправилось и однажды под ее сердцем забилось еще одно. Маленькое сердечко девочки, которую она решила назвать Верочкой. Потому что уже и не верила, что все будет так хорошо.

Спустя положенное после возвращения из роддома время маленькую Верочку нарядили по всем правилам и повезли на большую прогулку в соседний сквер. Чтобы всему миру показать свое счастье.

В сквере было светло и зелено. Ровные дорожки разбегались по укромным аллейкам, давая возможность не только покатать коляску в компании таких же счастливых мамочек, но и передохнуть в прохладной тиши.

Немного погодя на этой же самой аллее появилась еще одна мама с коляской. Она аккуратно ее развернула, присела на скамейку напротив и с выражением тихого счастья подставила ладони под солнечные блики.

Выстраданное рыженькое счастье

Это была мама маленькой Наденьки, живущая в соседнем дворе. Женщина в возрасте, как говорили про нее. Хотя… какой же это возраст, когда тебе всего тридцать пять?

Особенно теперь, когда, через столько безрезультатных попыток, она взяла на руки свое выстраданное рыженькое сокровище. Да и не случись давным-давно несчастья – не было бы теперь ее «возраста».

Кто мог предвидеть, что в маленьком поселке, в который они всей большой и дружной семьей приехали на свадьбу брата, ей за несколько часов станет так плохо, что вместо пира за свадебным столом придется попасть на стол хирургический?

В местной амбулатории долгожданную беременность врачи не смогли сохранить, но кровотечение остановили и девушке угаснуть не дали, вот только иммуноглобулина у них под рукой не оказалось.

Это уже потом, перед вторым наркозом, она узнала, что в ее случае спасение без единственного волшебного укола рискует оказаться роковым. А после четвертого научилась запивать боль слезами, гордо встряхивать кудряшками и на все нескромные вопросы задорно отвечать, что им, молодым и красивым, и для себя неплохо живется.

Только муж знал, чего ей стоит пройти по больничному коридору на выписку, отвернуться от прилавка с игрушками или не расплакаться при виде младенца.

Когда тридцатипятилетней барышней она снова попала в больницу, то до последнего не могла поверить, что выписываться будет из роддома. И чтобы запомнить на всю оставшуюся жизнь, что надежду нельзя терять ни при каких обстоятельствах, назвала их вихрастое чудо не очень модным сейчас именем Наденька.

Младенцы мирно спали, а мамы, не решаясь начать разговор, наблюдали за третьей коляской , которую катала по соседней аллейке еще одна девушка. Катала на расстояние в десять шагов туда и обратно.

Потому что как только коляска останавливалась, из нее сразу же доносилось многозначительное ехидное покряхтывание. Мол, не слишком ли рано, мамуля, ты решила устроить себе передышку. Девушка вздрагивала, снова бралась за ручку и начинала свое маятниковое скольжение. Десять шагов – вперед. Десять шагов – назад.

Нежеланная Любовь

Беременность не была ни запланированной, ни желанной. Более того, много лет девушка прилагала все усилия к тому, чтобы это событие в ее жизни так и не наступило.

Потому что… да просто не могла, преследуемая воспоминаниями детства, когда ее вынудили заниматься младшими детьми, в то время как у родителей была собственная жизнь, весьма далекая от школы, детского сада и пеленок.

Случалось ей видеть, когда дети были в радость, родители их лелеяли и берегли. Но в ее семье, к сожалению, было иначе. И чтобы не стать матерью напоказ, для родни, соседей и просто знакомых, она еще в подростковом возрасте решила, что материнство – это для других.

Были беседы с психологом и мужчиной мечты, и даже с батюшкой в маленькой церкви, которые, как один, уверяли, что не стать ей похожей на собственную мать. Только за долгие годы недетских забот девочка словно выгорела и морально, и физически.

Но вот ведь какое дело… Или судьба подшутила, или провидение помогло. Нарисовались на тесте две полосочки. Бойся — не бойся, бейся – не бейся, а проблема только от того, что делаешь вид, будто ее нет, не решится.

Стиснула зубы, сжала волю в кулак, пришла в больницу и время назначила, все загодя оплатив. Почему в больницу? Там давали общий наркоз, и можно было провалиться в неизбежность, как в яму.

Да только человек предполагает, а Бог – располагает. В то самое утро за две секунды до выхода из дома поняла она, что никуда не доберется, если хоть один глоточек чистой воды не сделает.

Дала себе слово лишь губы смочить. Но как только пригубила – не смогла остановиться. Пила прямо из-под крана стакан за стаканом. А потом опустилась на пол, обхватила себя руками и поняла, что нет на дорогу сил.

В ту больницу она все же попала. Ровно семь месяцев спустя. Прямёхонько в родильное отделение. И, еще не видя дочки, знала, что быть той Любовью. Любовью всей ее жизни.

Но страх и неуверенность в себе никак не отпускали. Поэтому решила, что будет первое время держаться от малышки чуть-чуть в стороне. Ведь многолетние страхи за мгновение не прогонишь.

Это каким же чудовищем нужно быть?

Долго ли три мамы сидели на аллее, коротко ли, а наступило время домой возвращаться.Так уж случилось, что проголодалась одна из девочек и громко-громко заплакала. Достала ее мама бутылочку из контейнера и стала дочку кормить.

А остальные две чуть-чуть отстали, чтобы не помешать ненароком. И вдруг услышали, как проходившая мимо такая же мать, как они, злобно сказала в спину: «Это каким же чудовищем нужно быть, чтобы лишить своего ребенка молока материнского? Какой эгоисткой беспросветной, только о себе и думающей?».

Им всем было, что на это ответить. Многое можно было рассказать. И об исключительных обстоятельствах, и о том, сколько сил нужно приложить, сколько внимания уделить ребенку, который с первых дней жизни на искусственном, пусть и максимально адаптированном вскармливании.

А уж сколько средств на это уходит – тут вообще поэмы впору слагать. Но мамы не стали этого делать. Потому что их рассказ был бы удивительно похож на борьбу за мир во всем мире. Только они совсем не хотели бороться. Они хотели просто растить своих детей, дарить им любовь и заботу и не делить мир на ИВ и ГВ.

В этой сказке не будет морали. В ней есть три реальных судьбы женщин. Их дети уже вышли из того возраста, когда полностью зависят от молока, маминого или адаптированного.

Эти дети ничем не отличаются от своих сверстников. Так же смеются, шалят и грустят. Радуются жизни и иногда болеют. Посещают развивающие кружки, театры и зоопарки. И в разговорах с друзьями ни разу не обсуждали тему того, как же, собственно, их вскормили.

Но мамам в свое время потребовалось много сил, чтобы не чувствовать себя ущербными и не думать, что они в чем-то обделили своих детей. И самое лучшее, что все мы, как мамы, можем сделать – это проявить совсем немножко понимания, уважения и любви к тем, кто нас окружает.

И не разделять светлое счастье материнства на темные полосы. Потому что жизнь все-таки состоит из оттенков.