Конкурс тавтограмм.

Четыре черных чумазых чертенка чертили черными чернилами чертеж …..

Наверняка все помнят эти стихи. А самим слабо? Объявляю конкурс тавтограмм!

Я собираю давно такие тексты, сочиняю сама в качестве тренировки ума.

Предлагаю придумать тавтограмму на буквы «У», «Ф», «Ц», «Щ», «Э».

Кто придумает самый длинный текст на эти буквы получит подарок- сюрприз от меня!

напоминаю тест должен быть связанный и осмысленный!!!!

Тавтограммы размещаем в этом же топике!

некоторые приведу как примеры....

«А»

Апрель. Аллеи анемонов
Алеют алым ароматом,
Акселераты априорно
Ассиметрично аккуратны.

Абсурдно алчет академик
Алкая ад адреналина
Ансамбль ажурных акварелей -
Апофеоз аквамарина.

«Б»

Белый боксёр бил больно. Боксёр бил большие баклуши. Будто больной бобёр, большой боксёр бил берёзы, бубнил бубном башкой барабаня: Бум-бум! Бедный боксёр! Больно! Баран!

«В»

Ветерок ворошит ваши волосы. Взгляд выдает вас.Воспоминания вынуждают вернуться во времена весенних выгоревших вечеров.
Весна. Ветер в вольном восторге взъерошивает ветки вербы, вдыхая в воздух волшебную влагу. Все возрождается вновь.
Васильковый венок, вплетенный в волосы, волнующе ворожит.Вы великолепны! Вам восемнадцать! Все впереди: восторг, волнения, влюбленность. Вот… Вот! Вы влюблены. Влюблены всегда, во все. Вокруг ваше время. Впереди ваша вечность. Все в вашей власти. Все вам: всплеск вздымающихся волн, вытесанные вершины-великаны, воспламеняющиеся взрывы вулканов, вечный водоворот времени! Воспользуйтесь. Вы вольны выбирать.
Вечереет. Вы веселая, возбужденная встречаете вечер восторженными вскриками. Волчьим воем ветер вторит вам.Возмущенные вороны взмывают ввысь.
Вот. Вслушайтесь: вдали всплеск волн, вода, вымывающая, вытирающая ваши воспоминания.
Впрочем, вечная вереница времени вскоре вновь вернет вам воспоминания. Воспоминания всегда возвращаются. Время -водоворот. Вспомнив, вы встревожитесь, всплакнете, взяв выцветший васильковый венок. Вопросительно взглянете:«Возможно, все вновь впереди?» Возможно, ваш вопрос вечен.Веками ведуны, волшебники, ведьмы выпытывали властелина времени. Веками вопрошали, веками верили! Впереди века...
Вынести, вытерпеть, выстрадать — вот ваша возможность выжить! Верьте, вам воздастся!
Волнуетесь? Выпейте верескового вина. Вылечитесь.Выбросьте вопросы. Всему время. Всем выбор.
Вероломные варвары ведут войны. Великие верующие возносят восхваления Всевышнему. Виноделы выращивают виноград, врачи вкалывают вакцину, выгоняя вирусы. Все вовлечены в викторину выбора, вытягивая визитки возможностей! Возможно, вам выпадет выстрадать, вышагивая вымученные версты, вы вымотаетесь, выдохнитесь. Вытерпите!
Вам встретится возможность выбраться. Вглядитесь, вслушайтесь — все возле вас. Выбирайте! Ваша воля выдержит.Вскоре вы воспрянете, возмужаете! Вас возненавидят! Взъяренные враги восстанут, вытолкнут вас, выбросят вон. ВЫ ВЫДЕРЖИТЕ ВСЕ.Ваша вера вернется великим возмездием врагам вашим всем. Вы вольная волшебница! Взмахните веточкой — вокруг воцарится вдохновение.
Вновь ветер ворвется в ваш взгляд, возвратятся ваши вспыльчивые выдумки, вернется веселость.
Влекущая возможность выбора вас встревожила?
Велите великанам возвернуть воды вспять! Велите взвыть ветру! Восстать вьюге! Велите возродиться векам! Ваша воля всемогуща! Ваша власть всесильна!
Вот, вас вновь волнует восход, вновь возбуждают волны! Внутри вас возрождается восторг. Вы высвобождаетесь.Возвращаетесь в вечно влекущее вас. ВАМ ВНОВЬ ВОСЕМНАДЦАТЬ. Вывплетаете в волосы васильки. Веселитесь вволю, впуская внутрь встречный ветер. Взлетаете высоко-высоко!
Ваш выбор вышел верным. Вы входите в ворота величия. Ваша воля вернула вам веру. Вера вернула время!
ВСЕ!

«Г»

Гроздьями громоздились голубые гиацинты, гематитово горели гладиолусы, глянцевели гортензии, грустно гнулся гибискус...
Гламурненький гербарий

«Д»

До конца Дослушаю Двадцатое Демо

Дома Думаю, Довольно Долгое Дело.

Дарёные Деньги Держу Десять Дней.

Драки Декларируют Делему Друзей.

Докрасна Докрашу Деревянный Дом.

Дегенераты Дебоширят Детский Двор.

Дураки, Дороги – Демоны Державы.

Дебилы Дули Дурь, Дезоморфин Держали.

Дешёвые Дамы Дурнее Драмы,

Депутаты Думы Дарят Дома.

Дебаты Демагогов.

Диктатура Деспотов

Дряннее Даже Дна.

Деятели — Динамо

«Е»

Евгения егоза, единолично елозила енота. Елочкой, еле –еле, Ерофей ерошил ерша.

«Ешьте! Едоки египетские!- ерепенила Елена.Если ехать, ехать, едино елтыш!!

Епископ- то Еропей! Ерзал, ерзал, ехидничал, — еретик! Ехидна! Евграфа единовластно — егерем! Ездока единственного! Ешьте, езжалые. Епархия едино – ералаш!»

«Ж»

Житомир. Жара. Жужжат жужелицы, жуки. Жеребцы жуют жухлое жито. Жимолость, жасмин. Жандармерия. Жёлтые жалюзи. Жестяные жирандоли.
Женоубийца- железнодорожник Женя. Жертва- жена Жени- Жануария.
-Жена! Ж… жирная… Жена жила животной жизнью. Желала жемчугов, жирной жилплощади. Жополизом жил. Жена жахала железнодорожным жезлом. Жаба! Жертвовал жизнью...- жестикулировал Женя. Жаловался жилистому жандарму Жеглову. Жеглов жевал жевачку. Жмурился.
— Жёстко! Женился желторотик- живи. Жили же. Жильё, жратва. Женоненавистник! Живьём жену жечь!-
Женя жалобно- Жизни желаю!
Жеглову живётся жутко. Жалование жидкое. Жена- жидовка. Женщина- жердь. Жмотничает. Жалит Жеглова желчная жена — Жалкий жандармчик! Жилплощадь жалкая. Жизнь — жуткая. Жри жаркое! Жеребячий желудок! Жвачное животное!-
Жеглов жуёт жареное жирное жаркое, жилистые желудочки, жбень. Жестковато. Жахнул Жигулёвского. Жмурится.
— Жечь! Жечь! Жечь!-
Жандармерия.
Жандарм Жеглов.
— Женоубийца Женя- жертва жестокой, жадной женщины!
Житиё Жени- жуть! Желаю жизни!

«З»

Золотистая зеленоглазая змея заползла за забор. Застыла. Задумалась.
Зной, затишье, закат, злаки зеленеют… Здорово!

*Здорово!* — заржал змеелов, защелкивая замок.- *Заползла, зараза!*

*Засада!* — запаниковала змея. — *Заборы — зло!* Змеелова — зубами за задницу. Заверещал!!! Знай змей!!!

Задом, задом… Заспешила, заскользила змея — здесь землянка землеройки, загадочной зверушки. Заползла змея, зажмурилась, затаилась.

*Заметят?!*

*Замечательно! Забыли!*

Зачем за забор забираться? Запросто замучают!

«И»

Итоги, или Ичиги иронии

Исчезли иллюзии, иссякли идеи,
Истлели империи истыми искрами...
Избегли идиллии иудеи.
Изгои — истоки истории исстари.

«К»

Картина
Красный круг клонится к кромке кедровых кущ. Круг кажется каплей, колеблется… канул. Кричит козодой; кротко калькулирует календарь кукушка. Крестьяне кончили косьбу, ковыряют кувшины, крышки крынок: каша? квас? Костер колышется кумачовыми красками. Куры клюют крошки.
К кудрявым кущам, к кипам кошеного клевера, к костру катит карета князя. Кашне кутает костлявый кадык, крючковатый клюв кажется картонным. Колышутся края клюквенного камзола, карету качает: канавы, колдобины. Колыхаются крупы коней. Княжна — кружева, корсет, кудри, — крутится, капризничает:
— Когда, когда конец круиза? Колымага калечит кости!
— Кончай кочевряжиться, — кряхтит князь.
— Как клавикорды колошматить — кости крепкие, как курорт — куды крепше!.. Кокетка!..
— Куда катимся? К крестьянам?
— Когда контролируешь крестьян — крепнет капитал. Капитал крепок — купишь какао, крем, кексы кушаешь. Крестьянам — квас, князьям — коньяк!
«Каков консерватор...» — критически косится кучер.
«Какая канитель, — кажется княжне. -
Какой капитал, когда красота — кружева, кринолины… Кадриль, котильон… Красавцы кирасиры… Карлика купить?.. Князья Короедовы купили карлика — как куколка. Кашку кушает, кривляется...»
— Кажись, канава! — каркает кучер. Карета кренится, колесо колется, кузов кареты крякает. Карета кувыркается, катится кубарем. Куски колеса катятся к копнам клевера...
— Кто копал канаву?! — кричит князь. — Канальи!
— Кибитке капут! — коварно комментируют крестьяне. Кое-кто кажет кукиш карете.
— Какой кошмар! Кабриолет кувырнулся! — княжна колотит кулачками кретон кареты.
— Кретины!.. Кучер! Крепи колесо! Крепостные, кормите коней! — командует князь. Крестьяне кидаются к карете. Крестьянские коленкоровые кафтаны куцы, кружавятся клочьями. Калеки ковыляют, клянчат копеечку. Копошатся крестьянские карапузы.
— Крепостные! Клевер косили?
— Косили, кормилец.
— Капусту квасили?
— Конешно, квасили.
— Картофель копали?
— Картофель?.. — колеблются крестьяне. — Князюшко, куды крестьянину картофель? Картофель колюч, коварен: куснешь — каюк.
— Клубни!!! Клубни копайте, кретины!!! — коршуном клекочет князь. — Кипятите клубни, кушайте! Картофель калориен, кальций крепит кости!
«Кому как… Картофель, как кофе — козни католиков», — кажется крестьянам.
— Когда конец каторге?! Кстати, крестьяне князя Кропоткина кушают копченую колбасу! — кричит крепостной Кузьма.
— Какая крамола! Князь Кропоткин — коммунист! — кипятится князь. — Кропоткинский колхоз — каверзный капкан. Комендант, крапивы крамольникам. Комендант кромсает крестьян крапивой, крестьяне кричат.
— Кончайте крик, клепайте колесо… Кондрат! Коренастый, косматый крепостной Кондрат ковыляет к карете.
— Куришь?!
— Курю...
— Коноплю куришь? — кудахчет князь. Кондрат кротко ковыряет каблуком копну клевера.
— Каюсь… Курнул косячок...
— Каков, каналья! Кучер, кнут! Князь крепко колотит Кондрата кнутом. Кто-то кидает комок кала.
— Кощунство! — кривится князь. — Крестьянскими какашками кидаться! Кидайтесь княжескими.
— Какой колотун! Кровь коченеет, — капризничает княжна. — Кончайте клепку, крестьяне. Крепостной Кирилл клепает колесо. Княжна краснеет: крепостной красив как картинка: крепкий, кудрявый, кареглазый. Какой курьез! Княжна крадется к карману княжеского камзола, копается… Кошелек… кавказский кинжал… ключи. Княжна кидает ключи Кириллу, кокетничая как куртизанка:
— Как кончишь — крадись к комнатам, к кровати...
Кирилл кобенится, крутит ключ.
— Крендель купите?
— Куплю, куплю, — клянется княжна. — Какой корыстный кавалер… Крендель куплю, кулича кусок, куль крупы...
— Классно...
Колесо крепится к карете. Князь касается кистью: качественный крепеж.
— Кажись, крепко… Кланяйтесь!
Крепостные кланяются. Княжну клонит к крову, к кушетке, князя — к картам, коньяку.
— Кучер, к крыльцу! — командует князь. -
Крестьянам: копать, копать, копать. Крестьянкам: косить, косить, косить. Кто курит коноплю — кочергой! Крапивой! Колышутся колосья. Кружатся комары. Карета катится к крыльцу.

«Л»

Ленивых лет легко ласканье,
Луга лиловые люблю,
Ловлю левкоев ликованье,
Легенды ломкие ловлю.
Лучистый лён любовно лепит
Лазурь ласкающих лесов.
Люблю лукавых лилий лепет,
Летящий ладан лепестков.

«М»

Михалыч мыл мезонин мыльной маленькой мочалкой, мазал мебель мастикой, мотыжил малину, масленной марлей маслил машины, мыл мылом миски, морил мерзких мышей, мордатых муравьёв, мелил мясорубкой мясо. Маститый мажордом.
Мой Михалыч -молодец! — мыслила Матильда! Мысли могильные мелки! Мухоморы маме!
Мощному, моложавому, могучему Михалычу- мясо мурманских медведей, молдавскую мочёную морковь, македонскую мытую малину, миланские молочные макароны, молодые мадридские маслины, мордовские масляные манты, морские медные мидии, мадагаскарские мелкие мандарины, морозное московское мороженое, мадридское миндальное маскарпоне, марокканский медовый мармелад, марочную мускатную Массандру. Михалыч млеет. Матильда молчит, моргает. Медленная мелодичная музыка. Мелодраматичная мутная морока.

«Н»

НОКТЮРН
Ноктюрн — напевы ночи…
Несколько нежных нот
Надежду нам напророчат,
Награды невпроворот!
Ночь? Нет, не ночь — наслажденье!
Несчастье? Ненастье? Нет, нет!
Нега, надрыв, наважденье,
Наитье, надсада, навет!

«О»

Отец Онуфрий отдыхал около озера. Отца Онуфрия обильно окружали оводы. Отец Онуфрий окончательно отчаялся, отмахиваясь от оводов опахалом.
— Одумайтесь, окаянные отродья, огрею – околеете! – орал отец Онуфрий, остервенело орудуя опахалом. Оводы отлетали, однако описывали около отца Онуфрия окружности. Обкусанный оводами отец Онуфрий озверел. Отдохновение отменилось, осталось одно — отгонять окаянное отребье. Объясняем – отбиваться.
— Отче, одари отрядом омоновцев!!! – озаботился отец Онуфрий.
Отче отвечать отказался, омоновцы обломались. Оглядевшись, отец Онуфрий обнаружил огромную осиновую оглоблю. Оглашая окрестности ором, обезумевший отец Онуфрий обхватил оконечность оглобли, ожесточенно отмахиваясь от оводов. Ошарашенные оводы отлетели окончательно.
— Одумались, отродья! – облегченно охнул обессиленный отец Онуфрий, отдышавшись. – Однако, оглобля – отличное оружие, опаснее огнемета.
Окунувшись, обтеревшись, отец Онуфрий оделся. Освятив окрестности озера, отправился отужинать отварным осетром, омлетом, окуньками. Обожравшись, отец Онуфрий опоносился.

«П»

Пётр Петрович Петухов, поручик пятьдесят пятого Подольского пехотного полка, получил по почте письмо, полное приятных пожеланий. «Приезжайте, — писала прелестная Полина Павловна Перепёлкина, — поговорим, помечтаем, потанцуем, погуляем, посетим полузабытый, полузаросший пруд, порыбачим. Приезжайте, Пётр Петрович, поскорее погостить».

Петухову предложение понравилось. Прикинул: приеду. Прихватил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодится.

Поезд прибыл после полудня. Принял Петра Петровича почтеннейший папа Полины Павловны, Павел Пантелеймонович. «Пожалуйста, Пётр Петрович, присаживайтесь поудобнее», — проговорил папаша. Подошёл плешивенький племянник, представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим».

Появилась прелестная Полина. Полные плечи прикрывал прозрачный персидский платок. Поговорили, пошутили, пригласили пообедать. Подали пельмени, плов, пикули, печёнку, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно пообедали. Пётр Петрович почувствовал приятное пресыщение.

После приёма пищи, после плотного перекуса Полина Павловна пригласила Петра Петровича прогуляться по парку. Перед парком простирался полузабытый полузаросший пруд. Прокатились под парусами. После плавания по пруду пошли погулять по парку.

«Присядем», — предложила Полина Павловна. Присели. Полина Павловна придвинулась поближе. Посидели, помолчали. Прозвучал первый поцелуй. Пётр Петрович притомился, предложил полежать, подстелил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодился. Полежали, повалялись, повлюблялись. «Пётр Петрович – проказник, прохвост», — привычно проговорила Полина Павловна.

«Поженим, поженим!», — прошептал плешивенький племянник. «Поженим, поженим», — пробасил подошедший папаша. Пётр Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, подумал: «Полина Петровна – прекрасная партия, полноте париться».

Перед Петром Петровичем промелькнула перспектива получить прекрасное поместье. Поспешил послать предложение. Полина Павловна приняла предложение, позже поженились. Приятели приходили поздравлять, приносили подарки. Передавая пакет, приговаривали: «Прекрасная пара».

«Р»

Россия. Русские равнины.
Ревущий рокот русских рек.
Россия раною рябины,
Рубцами реет.
Ров. Разбег.

Рев революций. Рокот рыка.
Рабочий реввоенсовет.
«Расчет распят!» Рабочий Рыков -
РСДРП. Ревкомитет.

Раненье. Русская рубашка
Расшитая родной рукой.
Россия рублена размашисто.
Расписана росой, рекой.

Рубили. Раны. Рикошетом
Разметана. Распята. Рвусь.
Редеет род. Радей рассветом.
Рыдай, о, раненная Русь.

Рубином русская рубашка
Расшита, раною рябин!
Разлукою растут ромашки
Размытой россыпью равнин.

Роса. Раздолье. Русь. Равнины.
Ревущий рокот русских рек.
Рубинно — розово- рябиновый
Речной, ромашковый рассвет.

«С»

Севастополь. Север. Сад. Святой Сергий смотрит с соболезнованием с стенописа. Сочувствую Сергею Сафроновичу. Смотрю — совсем согнулся сорняком старик, слёзы сеет, сломался соколик! Снова судороги! Седее седого стал! Страшно стало, сейчас соображать серьёзно следует, сие ж смертельно!
Сходил спроситься санитаров, сестёр служителей сердешных — сказали средство существует!
— Серьёзно? — спрашиваю!
— Сьест, скажи, свежую свеклу, свари сегодня суп с серой. Согнётся семя супостатово!...
Сварил, сварганил, стою — смотрю с содроганьем сердца.
Смеркалось. Сергей Сафронович слизнул серный сироп — САЧЕЛЬНИК! Свершилось! Справился с саркомой сверхсильной! Стал снова согреваться, смеяться, со слезами сердечно сблагодарил своего спасителя — Сергия Святого! Спасибо, Спасе! Сразил сию страсть!
Спасибо, соратник! С себя сочту самогонку семилитровую! Спасибо!!!

«Т»

Туманные топи «Топкими тернистыми тропами тревожно топать. Туземцы, там традиционно тридцатым трактом таскаются. Только темечком тюкнутых, тянет торпедировать табу. Туристы теперь тугоумные, телепередачами траченные. Тетенькам, тятенькам, тучным тиунам тоскливых трактиров, типовых точек торговли, тусклоглазым трудоголикам ― требуется тормознуть темп, тишиной требуется травануться. Тяготеют такие, трудностями томленые, тутошние трясины табуном топтать, тормошить томную тьму тоскливыми тенорами. ― Тимур, тебе туда так-таки требуется? ― терроризировала Таиса. ― Тянет. Тесть троюродной тети толковал, там такая трясина, «туарег» только трактором тянуть. ― Тошно. ― Таиска тряхнула титьками, ― Твоей телочке требуются танцулечки. Тусовочки. Трендовые тряпочки. Тугрики транжирить требуется. ― Трещетка. Там тебе тайга: таинственные тропы, туманные теснины, трын-трава. Триумфальный турпоход. ― Тьмутаракань ― тухлая тема. ― Трёкнешь тоже. Толстокожая ты Таиска. Требуешь туфельки, так тусить тебе тогда там ― топтать тьмутараканские топи. ― Тиран! ― тявкнула Таиса топнув танкеткой».

«Х»

Харьков. Холодает. Холмы. Хутор. Хипстерская Хонда. Хлев.
Хищные хомячки, холоднокровные хамелеоны, хорьки, хохлатые хохлушки. Хаос. Хрюкает хромой хряк. Хозяйка хутора, Хавронья, хладнокровно хлещет хвостатого хряка хворостиной. Хочет холодца.
Холупа. Хавронья харчует хозяина хаты. Хозяин- худой хмурый ханжа, художник- халтурщик Хрон, хавает холодный холодец, хрустит хреном, хлебает харчо, хлещет Хортицу, хмурится. Хреновый характер. Хавронья — Хочешь хека? Хорошенький. -Хер! Хватит! Харчи хреново хранила!- хмыкает Хрон. Хрон хандрит. Хапнул холецестит, холангит, холеру. Хавронья хлопочет -Хинкали? Хачапури? Хотдогов? Хурмы? Хереса?-
Хрон хулит Хавронью, хамит-Ха! Хиляй худосочная! Хрон хворает, ховается, храпит.
Холёный халдей, харизматичный Харитон, холоп Хрона, хороший хакер. Хакает хоромы Харлампия. Харлампий — храбрый хоккеист, хавбек. Хит Харлампия хет-трик хоккеистам Херсона. Хозяин холдинга хостелсов. Хижина Харлампия — храм хайтека- хромовый холл, хрупкая хохлома, холщёвые халаты, хлопковые хиджабы, хламиды.
Холостой Харитон хочет Хавронью. Хавронья хлопает Харитона хлебницей. -Хам! Харя холуйская! Хватит хулиганить! Хер Хрона хорош!- хорохорится Хавронья.
Хоспис. Хрупкий хиппи- хирург Хоботов, халатно холит Хрона. Хилый, хлюпкий Хрон хронически худеет, холодеет, харкает, хрипит, хнычет- Хлебушка хоть...! Хрону хана.
Хэллоуин.
Хор храма. Херувимы. Хоронят Хрона. Хулиган Харитон хакнул хромовый холодильник Харлампия. Хмельной Харитон хохмит, хихикает — Хрон хакнулся!
Харьковчане, холявная халва! — Хлопают хлопушки. Хитрая Хавронья хватает халву. Хавронья хочет Харитона. Хвастается- Харитон -хахаль Хавроньи-.

«Ш»

«Ч»

Четыре черезвычайно чудесненьких, чумазеньких, чумаватых, чокнутых, чародейных, четвертованных, четвероногих, членистоногих чукченских чертей чирикали, чертили черезвычайно чёрными, чернущими чернилами черевычайно чудной, чудесненький, чистенький
чертёж. Чвакали чётками, чуяли, что чтят чертёж. Чужой чёрт чертыхнулся: «Чёрт! Чертенята, чей чайник? Чья чашка? Чей чай?» Чужак часто чвакал чайником четверых чумазеньких, чудесненьких,
черезвычайно чувствительных чертенят. Чертенята часто чистили чадило, часто читали чьё-то
членораздельное чопорное чтиво, читали частушки, чистили чёртовы часики. Часто чуяли, чистили чьи-то чакры. Чао!

«Ю»

ЮБИЛЕЙНОЕ

Южусь, юродиво
юбками юн юбилей...
Юркнула юность, юлой,

Ютиласть юргой, югом, югом-

Юзом юдоль, юдофобией.

«Я»

Якобы яблоком, якобы
Ябедой,
Ядрами яшмовой ягоды
Якобы,
Якобы язвою, якобы
Ядом,
Яркою яростью ястреба
Якобы,
Якобы якая, якобы
Ямбом
Явится явью янтарная
Ялта -
Якобы якорем, якобы
Яхты.