Войти Зарегистрироваться Поиск
Бабушкин сундучокБисерБолталкаИстории из нашей жизниЖизнь Замечательных ЛюдейЗнакомимсяИнтересные идеи для вдохновенияИстории в картинкахНаши коллекцииКулинарияМамин праздникПоздравленияПомощь детям сердцем и рукамиНовости сайтаРазговоры на любые темыСад и огородЮморВышивкаВаляниеВязание спицамиВязание крючкомДекорДекупажДетское творчествоКартинки для творчестваКонкурсыМир игрушкиМыловарениеНаши встречиНовая жизнь старых вещейНовый годОбмен подаркамиПрочие виды рукоделияРабота с бумагойРукодельный магазинчикСвит-дизайнШитье

Пост для тех, у кого много проблем

lenkapenka (только на "ты"!)
lenkapenka (только на "ты"!)
2019-02-20 20:00:50
Рейтинг: 23865
Комментариев: 11809
Топиков: 699
На сайте с: 07.09.2015
Подписаться

ИЗ ИНТЕРНЕТА

— Здрасьте-здрасьте, проходите на кухню. Я сейчас. Только ногти досушу… 


— Ногти? Какие ногти? — опешила психолог.

Она работает в хосписе. В детском хосписе. Она работает со взрослыми, у которых умирают дети. Это не работа, а наказание. Постоянный контакт со смертельным отчаянием.

Ее клиенты не красят ногти. Не одевают яркое. Не смеются. Не улыбаются. Не празднуют праздники. Не ходят в кино.

Они носят черные платки. Смотрят в одну точку. Отвечают невпопад. Подолгу не открывают дверь.

Они живут в ожидании черного дня и делают черным каждый день ожидания.

Психолог нужен для того, чтобы прогнать из головы таких родителей мысли о смерти. О своей смерти. Потому что когда уйдет ребенок, зачем жить?

Психолог должен объяснить зачем. Помочь придумать новое «зачем». И поселить это новое «зачем» в голову мам и пап, давно и привычно живущих на грани отчаяния.

— Какие ногти? — переспросила психолог. — Вы мама Анечки? Вы Снежанна?

— Я мама, мама. Вот эти ногти, — засмеялась Снеж. Показала красивый маникюр с блестящими, как леденцы пальчиками.

Снеж 30 лет. 2 года назад ее четырехлетней дочке поставили диагноз. Онкология. 4 стадия.

Диагноз, определивший конечность жизненного отрезка её дочери. Два года. Два раза по 365 дней. «Плюс-минус 720 дней», — посчитала Снеж и упала в колодец отчаяния.

В колодце не было дна. Когда Снеж смотрела на дочку, она все время летела вниз, испытывая нечеловеческие перегрузки. Ей даже снилось это падение. Во сне она отчаянно цеплялась за стенки колодца, сдирая пальцы в кровь, ломая ногти, пыталась замедлиться, остановиться. Просыпалась от боли. Болели пальцы. И ногти болели. Желтели. Грибок, наверное. Снеж прятала желтизну под нарядный маникюр.

Конечно, они боролись.

Снеж отчаянно карабкалась. Хваталась за любую возможность. Традиционная медицина. Нетрадиционная. В один день после утреннего облучения она могла повезти дочь к деревенскому знахарю. А вдруг? Лучевая терапия и отвары целебных трав. Экстрасенсы. Колдуны. Лучшие диагносты и онкологи.

«А вдруг» закончилось, когда метастазы попали в костный мозг дочки. Снеж поняла: вот теперь — всё. Финальный отрезок пути. Сколько бы там не было дней, они уже без «а вдруг».

Снеж осознала: она больше не сможет ничего изменить. Выбора: жить или умереть — больше нет. Ей, Снежанне, придется это принять. Она мгновенно замерзла.

Подождите, но выбор же есть всегда! Даже у осужденного на смерть человека, которого ведут на расстрел, есть выбор. Выбор — с каким настроем туда идти. С остервенением, с обидой, с прощением, с надеждой…

Снеж поняла, что в этом выборе — ее спасение. И согрелась.

Она выбирает жить «как ни в чем не бывало». Она не станет культивировать болезнь и подчинять ей всю жизнь дочери. И свою жизнь тоже. Она не положит на алтарь грядущей смерти больше ни дня из отведенных Господом на жизнь.

Надо ЖИТЬ. А не ЖДАТЬ.

Да, больничная палата и ежедневные инъекции яда в исколотые вены ребенка возможно продлят ее жизнь на несколько дней. Жизнь ли это для пятилетней девочки? Нет. Это мучение.

Анюта все время плакала в больнице и просилась домой. Дома — куклы. Мультики. Смешные журналы. Фрукты. Дома — детство. А в больнице — борьба. Но исход борьбы уже определен, зачем тогда?

Снеж забрала дочку домой. И стала жить-поживать.

— Это она не в себе, — хмуро смотрели на Снежанну другие матери, чьи дети оставались в больничных палатах. — Это она сдалась.

А Снеж в этот момент делала свой осознанный выбор. Она перестала падать в колодец. Остановилась. Подняла голову. И увидела небо. И лучи солнца, дотянувшиеся до нее в колодце.

Снеж крепко сжимала Анюткину ладонь, когда они уходили из больницы.

— Пойдем домой, моя хорошая…

— Мы сюда больше не вернемся? — с надеждой спрашивала девочка.

— Нет, больше не вернемся, — твердо сказала Снеж.

Анюта стала пациенткой хосписа. Ну, то есть жила дома, а там стояла на учёте.

Хоспис — это не про смерть. Хоспис — это про жизнь. Про то, что смерть — это часть жизни. Что умереть — не страшно. Страшно умереть при жизни.

Снеж ценила сотрудников этого заведения. Они всегда были рядом. На расстоянии телефонного звонка. Он всегда готовы были помочь. И они не задавали глупых вопросов. Это важно.

А другие — задавали.

— Как ты? — спрашивали окружающие.

В вопрос зашит глубокий ужас от осознания бескрайности чужой беды и глубокая радость от осознания, что эта беда — не со мной.

— Я — отлично, — честно признавалась Снеж. — Сегодня на карусели поедем. Анютка хочет. Мороженого поедим. По парку пошатаемся.

Люди отводят глаза. Этот текст принадлежит маме здорового ребенка. Его не должна говорить мама смертельно больной девочки.

Люди, ни дня не прожившие в колодце, любят давать экспертные советы о том, как грамотно страдать. У них есть Хрестоматия отчаяния, мокрая от слез.

А у Снеж нет такой хрестоматии. У нее — альбом с белыми листами. Каждый лист — это новый день. Сегодня мы проживем его на полную катушку. С мороженым и каруселями. Раскрасим яркими цветами и детским смехом. А потом настанет ночь, Анютка заснет, а Снеж будет слушать ее дыхание. Дыхание спящей дочери — лучшая симфония любви на свете. Спасибо, Господи, за ещё один яркий день. Завтра нас ждет новый чистый лист. В какие бы цвета его раскрасить?

Где-то на отрезке Анюткиной болезни от Снеж ушел муж. Страшнее, конечно, что при этом от Анютки ушел папа.

Уходя, муж говорил Снеж что-то обидное. Что толстая. И старая. И что-то ещё. Избивал словами. Снеж не слушала. Она понимала. Он просто сдается. Он уходит от страха. Он не хочет каждый день видеть угасание дочери. Это портит качество его жизни. Ему приходится виновато улыбаться. Потому что общество осуждает улыбки в такой ситуации.

Впереди ещё год. Муж не хотел выкидывать год своей жизни в трубу страданий. Ведь этот год можно прожить весело, ездить на море, смеяться заливисто, целоваться исступленно. А альтернатива — слезы, уколы, врачи, диагнозы. Муж выбрал первое. Вышел за скобки семьи. И оттуда, из-за кулис, дает ценные советы Снеж.

— Такой активный образ жизни добивает ребенка, — авторитетно заявляет бывший муж, рассматривая в соцсетях фотографии. На них — счастливая мама с хохочущей дочкой. Подписчики не подозревают, что дочка больна. — Ты ей жизнь сокращаешь.

Снеж молчит. А что говорить? Теоретически он прав. Если бы Анютка лежала сейчас, утыканная иголками, через которые в нее закачивали бы химические препараты на основе яда, она бы, вероятно, прожила дольше. Но… Разве это жизнь для пятилетнего ребенка?

Снеж давно не рефлексирует по этому поводу. Просто живет.

Недавно свозила дочку в Парк развлечений. Вот это приключение! Анютка была счастлива. Желтоватые щечки покрывались румянцем. Она целый день проходила в платье Эльзы, она была настоящей, взаправдашней принцессой. Снеж радовалась вместе с дочкой, заряжалась ее восторгом.

Жить, когда у тебя все хорошо — это одна история. А жить, когда у тебя все плохо — совсем другая.

Когда у тебя все хорошо, то можно думать о пельменях и новых обоях в гостиную. А когда все плохо, то все мысли перекрыты шлагбаумом осознания, что метастазы уже перешли в костный мозг ребенка.

Снеж прошла этап отрицания. И гнева. И истерик. Она уже там, на другом берегу. Она — в принятии.

Поэтому она живет, как будто все хорошо. Она сломала шлагбаум и прибралась в голове. Она думает о пельменях и обоях в гостиную. Можно взять бежевые такие, с кофейным оттенком. Будет красиво.

— Снежанна, вы думаете о том, как будете жить… потом? — осторожно спрашивает психолог. Она готова к ответу про суицидальные мысли. И знает, что говорить в ответ.

— Потом? Ну, плана у меня нет, но я знаю, что я сделаю сразу после…

— Что?

— Я уеду на море. Буду много плавать. И загорать. И заплывать за буйки.

— На море? Интересно, — психолог рассматривает Снеж с любопытством. Думает о силе этой измученной испытаниями, но несломленной женщины.

Снеж по-своему понимает этот пристальный взгляд. Она трактует его как осуждение. Она к нему привыкла.

— Вы думаете, это стыдно? Все так думают. Мама. Бывший муж. Соседи. Подруги.

— Я так не думаю, Снежанна, честно. Даже наоборот.

— Я смою в море все эти осуждающие взгляды. Все приговоры. Мне тут сказали, что я… как это… «пафосно страдаю»…

Снеж усмехнулась. Захотела курить.

— Снежанна, вы боитесь чего-нибудь? — спрашивает психолог.

— Я? — Снеж задумалась. — Наверно, уже нет. Я боюсь Анюткиной боли. Но есть морфий. А так ничего…

— Анечке хуже.

— Да, я вижу. Не слепая. Но так уже было. Думаю, прорвемся.

— А если нет?

— А если нет, то я не хочу вскрытия. Не хочу, чтобы трогали ее. И платье Эльзы уже готово. Она в нем была счастлива здесь. И будет там.

Психолог собирается уходить. Она здесь не нужна. Она не скажет этой маме ничего нового. Скорее, наоборот. Эта женщина — сама мудрость и принятие. А может это защитная реакция, блокирующая чувства. А может, жажда жизни. Какая разница? Море… Она хочет на море.

От нее не пахнет отчаянием. Пахнет лаком для ногтей. И немножко шоколадом. Они с дочкой ели шоколад.

Из комнаты в руки Снеж выстреливает Анютка.

— Мама, пойдем раскрашивать новыми фломастерами разукрашку!!! — верещит девочка.

— Я иду, Анют. У нас гости, видишь? Поздоровайся. А то не вежливо…

— Здрасьте, — здоровается девочка и убегает в комнату. Если бы не желтоватый цвет лица и не вздувшиеся лимфоузлы — обычный ребенок, заряженный детством.

Снеж выходит на лестничную клетку проводить психолога. А на самом деле — закурить. Очень хочется.

— Вы — удивительная, Снежанна, — говорит психолог на прощание. — Вы большая редкость. Вам не нужен психолог. Вы сама себе психолог. Я даже советовать Вам ничего не буду. Пожелаю сил и стойкости.

— Угу, спасибо, приятно, — Снеж приветливо улыбается и жадно затягивается сигаретой. — Сил и вам тоже. У вас работка — не позавидуешь.

Двери лифта закрываются и не дают психологу ответить любезностью.

Снеж докуривает сигарету и еще минуту рассматривает весеннее небо через грязное окно. Небо голубое, яркое, залитое солнечным светом.

Такое же будет на море. Потом. Снеж будет греться в его лучах. Быстро загорит в черное. Будет вечерами мазать сметаной красные плечи.

А когда придет пора — она вернется сюда.
Вернется, обновленная.

И пойдет работать в хоспис. Психологом. Будет вот также ходить к тем, кто разучился улыбаться, и учить. Учить жить вопреки диагнозам. Учить ломать шлагбаумы. Учить думать о море. Учить видеть солнце в колодце.

Она будет показывать людям свои фотографии. На фотографиях — счастье двух людей. И нет болезни. Это они с Анютой в парке. Это — катаются на лошадках. Это — на каруселях. Это — на горке. Это они лопают фрукты. А вот тут — шоколад…

Видите, можно жить. Можно. И нужно. Просто купите пельмени. Просто поклейте обои…

Р.S. А вот теперь все, кто прочел этот текст, подумайте: у вас и правда еще есть проблемы?

Ольга Савельева

Мне нравится40
18
Добавить в закладки
1728
18 комментариев
Natali (Наталья)
2019-02-20 20:22:31
+2
Леночка, спасибо. Прочитала и плакала.Честно, так тронуло.Это необъяснимо…
lenkapenka (только на "ты"!)
2019-02-20 20:33:22
0
Наташенька.Я сама разрыдалась, но согласна с мамой смертельнобольного ребенка. но как же это тяжело…
Natali (Наталья)
2019-02-20 21:39:48
0
Это надо очень сильный характер иметь, чтоб последние дни жизни ребенка не впасть в истерику.депрессию и не показать дитю, что вся душа выгорела.
Наташа (Наталья)
2019-02-20 21:40:03
+1
Спасибо, Лена, за публикацию. Рассказ почти о моей подруге. Ее уже нет. Проводив дочь, она быстро погасла… Очень жаль… Очень жаль…
any (Аннушка Петровна)
2019-02-20 22:12:05
+1
Читаю и плачу…
РашЭль (Ольга)
2019-02-20 22:21:50
+3
Читаю, рыдаю… Сердце сжимается, а в голове одно-какие мы всё таки разные! Говорят, что мы сами создаем себе проблемы, но мы же их и решаем.А как решить то, что от тебя не зависит… С недавних пор, боимся произнести слово «Мама» в присутствии нашей внучки! Когда маленькое хрупкое существо крепко обнимает отца и плачет, со словами «НЕ ХОЧУ К МАМЕ!».Вот тогда сердце готово выпрыгнуть от слез ребенка, нескрываемых слез отца, от злости на такую мамашу. Наша жизнь всегда была подчинена детям.Заботе, воспитании, развитии наших деток.Никогда не смогу понять, как мать может оставить своего ребенка. Да, видела в больницах и деток таких, и мамаш, которые в роддоме оставляли… Но, никогда бы не подумала, что столкнемся с этим сами! Мать решила таки оставить дочку-малышку отцу.И слава богу! О маме она и не вспоминает, но пройдет какое то время… Начнет спрашивать.Я вижу, как старается мой сын, дать своей дочери (а ей ещё и 3 лет нет) ВСЁ самое -самое! Конечно, чтобы помочь ему часть забот и проблем мы взяли на себя.Да, сейчас меняем свою жизнь и опять посвещаем её детям и внучке! А проблемы? Приходят и уходят…
lusi (Людмила)
2019-02-20 23:03:22
+1
Спасибо
Юлия61 (Юлия Левина)
2019-02-21 03:33:16
+2
Ужасно конечно! У всех разная сила воли. Кто по мелочам охает, а кто не взирая ни на что, радуется жизни. Правильно говорят: «Посмотри на того, у кого действительно проблем полно — и тебе сразу станет ясно, что у тебя их нет». Главное, чтобы твои родные и близкие были живы и здоровы!!!
Liudmila (Людмила)
2019-02-21 09:36:54
+1
Тоже плачу. Я уже читала однажды этот рассказ (не знаю как правильно его назвать), но все равно плачу. Мама все сделала правильно… На фоне ее ситуации меркнет любая проблема.
ЮлияХайфа ()
2019-02-21 09:54:38
+4
у меня похожая боль. полгода назад умер мой трехлетний сыночка.
ощущение было как в перевернутой машине после аварии, непонятно где верх-низ, жива ли я..
пробовала ходить к двум психологам, только хуже получалось.
сейчас живу так — к психологам не хожу, много-много работаю (дома труднее быть), много занимаюсь в спорт зале, где меня никто не знает и никто на меня с грустью не смотрит. Много навязала всяких пледов, свитеров, носков. Много- много читала.
Очень помогла книга (прочитала буквально три дня назад, жаль что не попалась мне раньше) Ирвия Ялом «Вглядываясь в солнце. Жизнь без страха смерти». может тоже кому поможет.
Очень советую-прошу. при встрече с человеком пережившим тяжелую утрату лучше скажите ему «ты хорошо выглядишь», «красивый шарфик»… Так много сил вкладываешь чтоб внешне все было как у всех, поэтому когда кто-то смотрит на тебя сочувственно или спрашивает грустно «ну как ты?» — это как удар под коленки, сразу хочется спрятаться в свою боль и просто не жить.
Это я так — совет. хотя может кто-то и по-другому переживает.
Всем вам здоровья и долгих лет жизни!
natkalash 57 (Натали) (Наталья)
2019-02-21 12:07:09
+2
Такое нельзя читать без слез. У нас на днях сотрудница сказала, сто у 19 летнего внука рак крови. Ходим все пришибленные, собираем деньги, развешиваем листовки… Не дай бог никому.
greysnail (Татьяна)
2019-02-21 12:24:53
+2
Очень тронуло. Читала со слезами на глазах. Настраивает и меня со своими мелкими проблемами(но их огромное количество и просто утопаю в них) на более позитивный лад. Если женщина смогла настроить себя на нормальную жизнь в ненормальной обстановке, чтобы скрасить доченьке последние дни, то надо и нам всем вытаскивать себя из проблем, быть деятельными оптимистами. Но, ложка дегтя… а на что же они жили. Папа ушел- алименты -это не очень много. Мама работать не может из-за больного ребенка. Лечение, даже бесплатное, стоит очень дорого, да и развлечения нынче дороги… Простите, но вопрос есть.
Galina (Галина)
2019-02-21 13:38:30
+1
Очень тронуло. Не дай бог проводить своих детей. А мудрости и мужества- да где ж их взять в такой ситуации. Но надо. Ради ребенка.
Княгиня (Ольга) (ОЛЬГА)
2019-02-21 14:18:35
+1
Статья — страшная… Страшна тем, что о тяжело больном ребенке, у которого очень короткий земной путь… И тем, что женщина осталась одна, без поддержки родных. Один на один с неизлечимой болезнью своей малышки… И как бы ни была «готова» мама к уходу ребенка, все равно это безумно тяжело....
Я, читая, плакала...
Смириться, когда ничем невозможно помочь, или повлиять на исход. Принять ситуацию можно, хоть и очень сложно. Но вот тут уже зависит от взрослого человека. Снежана это сумела…
busslkk (Ирина)
2019-02-21 14:27:18
+1
Лена, спасибо за найденную тобой статью, дышать больно.
plusha (Наталия)
2019-02-21 18:50:10
+2
Спасибо! Прочитала, чуть заплакала, но на вопрос в Р.S. мой ответ — да, проблема есть… и она неизлечима, хотя очень надеюсь, что ПОКА неизлечима… Всем здоровья, удачи и стараться «держать хвост пистолетом»!
Надежда
2019-02-21 20:17:59
+1
Очень трудно читать. Но все верно, нужно менять свое отношение к такой проблеме.
А проблемы есть у многих.У моего зятя ХМЛ, уже 12 лет, сначала было очень тяжело — не знали как общаться, как спросить о самочувствии или лекарствах и т.д. Потом выбрали такой путь — эта тема у нас в разговорах отсутствует, ее НЕТ. Если что-то надо узнаю у дочки.