Любовь к жемчугу: перлы в русском искусстве

«Жемчуг в России употреблялся более, нежели во всей Европе», — писал с удивлением в XVII веке шведский путешественник Иоганн Филипп Кильбургер. Действительно, дошедшие до наших дней россыпи перлов в церковном искусстве — на окладах икон, лицевом шитье, священных сосудах — потрясают своей роскошью. А что творилось в светском искусстве, в том числе в последующие века? Нам поможет история моды и торговли. Вспоминаем вместе с Софьей Багдасаровой.

Русское царство

Известно, что в Москву стекалось огромное количество морского жемчуга с Востока. Импортом занимались даже англичане: например, огромную нить подарил царю Борису посол Джером Горсей в 1586 году. Другой иностранец, Жак Маржерет, записал, что видел в казне по меньшей мере полсотни царских нарядов, расшитых по краям драгоценностями, видел платья, полностью вышитые жемчугом, а также «платья, покрытые жемчужной вышивкой на фут, на полфута, на четыре пальца»! Поразили его и полдюжины царских покрывал, вышитых жемчугом полностью.

«Жемчуг бывал мелкий, средний, крупный; различались зерна гурмыдкие, кафимские, зерно раковинное, зерно не алмазное; жемчуг считался по зернам, половинкам и золотникам».Иоганн Кильбургер

Количество жемчуга в казне легче всего представить по хроникам разгрома: в 1611 году, взяв Кремль, кичливые поляки от безделья стреляли крупными жемчужинами из мушкетов, а во время Соляного бунта 1648 года бунтовщики-грабители жемчуг мерили пригоршнями и продавали желающим полными шапками.

Жемчуг шел на отделку шапок, обуви, каймы, рукавов… список бесконечен. Эти костюмы можно представить по портретам-парсунам XVII века, изображающим царей и цариц. Картины анонимных мастеров вряд ли достоверно изображают своих моделей. Зато богатые наряды выписаны с необыкновенной тщательностью — это наследие иконописной традиции, где «доличному» (всё, кроме лиц и рук) уделялось особое внимание.

Разумеется, без воссоздания драгоценных уборов из крупных круглых жемчужин невозможно представить и историческую живопись второй половины XIX века на тему Руси. Вспомним таких живописцев, как Константин Маковский, Александр Литовченко, Григорий Седов, Николай Неврев, Сергей Соломко и т. д.

Речной промысел

Еще больше было пресноводного жемчуга, ведь его добывали в наших реках — в особенности в Архангельской губернии, по берегам Белого моря. Именно там обильно водилась европейская жемчужница. Колонии в реках были так обильны, что все попытки государства хоть как-то взять добычу под контроль, давать на нее лицензии, были безуспешны — например, указ Петра I с запретом ловли от 1721 года пришлось отменить через десять лет. Благодаря этому народный костюм северных губерний особенно наряден: позволить отделку речным жемчугом в этом регионе могли себе очень многие.

«Как только услышал я шум и увидел, что проходят в городские ворота, я схватил на всякий случай с собой нитку жемчуга, потому что в городе есть красавицы и дворянки, а коли есть красавицы и дворянки, сказал я себе, то хоть им и есть нечего, а жемчуг все-таки купят». Николай Гоголь. «Тарас Бульба»

Столетиями речной жемчуг промышляли самыми примитивными способами, но к концу XIX века этому пришел конец — не только из-за хищнической добычи, но и из-за изменения экологии (заболоченность берегов, сплавление лесов, замутнение воды минеральными взвесями). Падение было резким — в 1860 году его экспортировали из России на 182 тысячи рублей, а спустя десять лет — всего на 1,5 тысячи.

Лучше всего речной жемчуг разглядывать на провинциальных «примитивных» портретах, изображающих купчих и богатых крестьянок XIX века. Как правило, они происходят из Архангельской, Олонецкой, Тверской, Новгородской и Псковской губерний — северных земель, где головные уборы роскошно отделывали речным жемчугом. В основном они написаны анонимными мастерами, хотя сохранилось имя художника-крестьянина — Абрама Клюквина.

Дресс-код высшего света

В наш век искусственного жемчуга, который стоит копейки, трудно представить, насколько дорог жемчуг настоящий. Вспомним, например, что Мэри Морстен (будущая миссис Ватсон) могла бы достойно прожить год, продав одну-единственную индийскую жемчужину из ожерелья. А Жак Картье в 1917 году купил здание своего магазина на 5-й авеню в Нью-Йорке, отдав две нитки бус. Часто жемчужное ожерелье было непременной частью приданого, самой дорогой вещью в шкатулке и крайним способом получить деньги в случае острой необходимости.