ЛЕКАРЬ СКАЗОЧНЫХ ДУШ 7

Лекарь и Сварожич вышли на улицу уже когда стемнело. Но вокруг дома было светло, почти как днем. Костры горели везде. Между ними, то и дело мелькали чьи-то тени. Где-то вдалеке били в барабаны, кто-то подкидывал бревна в костер, кто-то просто сидел и смотрел на огонь. Чей-то огромный силуэт отделился от всех и направился в сторону Лекаря. Им оказался Муромец.

— Сварожич, я всех собрал, кого смог. Только вот… — Илья замялся и опустил взгляд.
— Что вот? Говори уже! — видно было, как Сварожич немного напрягся.
— Кощей своих на битву не отпускает. Горыныч так сказал.
— Как? У нас же договор? — растеряно пробормотал Сварожич, — почему? Что он говорил?
— Ничего не говорил. Сказал, что не может супротив его воли пойти.
— Верлиока с нами? — Муромец утвердительно кивнул, — веди к нему.
Илья повернулся и, махнув рукой, пригласил следовать за ним. Через минуту все трое уже стояли около одного из полыхающих костров. Верлиока сидел на земле и, поглаживая дремлющего рядом Баюна, задумчиво смотрел в сторону леса.
— Здрав будь, Верлиока! — Сварожич присел рядом и подкинул в костер, оказавшуюся под рукой хворостинку.
— И тебе не хворать, Сварожич, — произнес Верлиока, не прекращая гладить кота.
Некоторое время они сидели молча, погруженные в свои мысли. Первым молчание нарушил Верлиока.
— Знаю я, зачем ты ко мне пришел. Понимаю. Только вот помочь тебе не смогу. Я Кощею не указ. Да и не из его я войска. Уже давно. Там одни вурдалаки, да волкодлаки остались… Вот то, что Горыныча нет — это беда. Мог бы нам помочь очень.
— Ну а ты то хоть с нами, старый?
— Я то? — Верлиока скосил свой единственный глаз на собеседника, — А куда ж вы без меня то? Мы с Баюном свое еще не отжили. Будем биться, что ж поделать, раз дело такое.
— Ну, в вас я не сомневался. Через час общее собрание. Баюна разбудить не забудь, — с этими словами Сварожич встал и махнув рукой своим спутникам, исчез с ними в темноте.
— Баюн! Хорош прикидываться! Видел? Лекарь с нами, вроде как, остался.
Кот нехотя приоткрыл глаза и, потянувшись, снова их закрыл.
— Ага, слышал. А что толку от него, если он не понимает, что ему делать нужно? Ох, чует мое сердце, сгинем мы у Смородинки. Как думаешь?
— Не знаю. Вроде парень не глупый, должен сам догадаться… Да уж, не вовремя всё, ой как не вовремя! Мало времени у нас было. Еще бы месяцок, другой…
— С этим договором еще намудрили, — кот зевнул и, устроившись поудобнее, взмахнул хвостом, — не нужно было лекарю про него говорить. Может голова бы тогда заработала… А теперь он думает, что у нас всё как у них — если бумажку подписали, значит, так оно и должно быть. Слушай, а почему нельзя взять, да и рассказать ему всё как есть?
— Потому что, котяра, тогда пластмассовые возразят, что мы победили не по правилам и тогда точно всё. Не должен он с нашей подачи это делать. Сам должен до всего дойти. Своим умом.
— Правильно то оно правильно… Только вот для лекаря это просто прогулка будет увеселительная, а вот для нас… Может и последний день! Пожить еще хочется… И поесть! У тебя там нигде сметанки не завалялось?
— А тебе только б жрать, да песни петь!
— Перед смертью не надышишься, — протянул кот и, свернувшись в клубок, снова уснул.
— Типун тебе на твой кошачий язык! — Верлиока недовольно дернул плечом и замолчал.

Через час все собрались у дома Сварожича. Он, вместе с лекарем и Муромцем поднялся на крыльцо и поднял вверх раскрытую ладонь, призывая всех к тишине. Окинув взглядом немногочисленных присутствующих, Сварожич начал свою речь.
— Братья и сёстры! Сегодня мы стоим у порога новой эпохи. И от нас зависит, войдем ли мы в неё свободными или погибнем на поле боя от рук захватчиков! Не мы, они пришли на нашу землю! Всегда мы жили в мире и согласии с гостями с запада! Гостили друг у друга, можно сказать, дружили, но сейчас они пришли не с миром! Не добро они несут, а жестокость! Не любовь, а ненависть! Не прощение, а месть! Наша святая обязанность — отстоять нашу землю, не дать им остаться здесь, не позволить им проникнуть в детские сердца человеческие! Ведь в детях будущее, не только наше, но и людей, с которыми мы живем на одной земле. И если не станет нас, не будет и будущего у нашей Родины! Завтра утром будет битва! Величайшая битва в нашей истории! — Сварожич ненадолго замолчал, погрузившись в свои мысли, но потом, как-будто вынырнув из глубины воспоминаний, продолжил, — к сожалению, нас не так много. Кощей не привел свое войско, но с нами Человек! Завтра он встанет вместе с нами, плечом к плечу, и будет сражаться за наше общее будущее! И, кто знает, быть может именно он сыграет решающую роль в исходе битвы! Друзья, нет сил говорить больше! Вы всё знаете лучше меня! Выступаем через два часа! — с этими словами Сварожич махнул рукой, давая понять, что речь закончена. Воины стали расходиться к кострам, живо обсуждая услышанное.
— Пойдем прогуляемся, лекарь. Илья, останься здесь, проследи за сборами.
Муромец кивнул, а двое друзей спустились по ступенькам и неспеша направились в сторону от дома.
— Лекарь, завтра будет битва, не на жизнь, а на смерть. С тобой здесь вряд ли что-то может случиться. С нами может. Не могу тебе раскрыть все тайны. Наш мир живет немного по другим законам, но одно могу тебе сказать точно — исход боя может зависеть от тебя.
— А что я делать-то должен? Ты мне скажи хоть?
— В том то и дело, что не могу я тебе ничего говорить. Раскрыв все карты перед тобой, я обреку всех нас на поражение. Ты не представляешь, скольких сил стоило нам вытащить тебя сюда. У нас это получилось, но мы не ожидали, что они соберут войско так быстро. Поэтому ты не успел сделать то, что планировалось. Но, нет смысла сейчас об этом говорить, я еще раз благодарю тебя за то, что ты остался. Парламентеры выразили недовольство этим фактом, но ты остался по своей воле. Поэтому мы ничего не нарушили.
— Сварожич, а почему Кощей так поступил? Разве его не касается исход боя?
— Тут как посмотреть, лекарь. С одной стороны касается, а с другой — он хозяин навьего царства. Ну, по вашему — темного, загробного. У них свои законы там. Договор, который мы заключали, гласит о перемирии между нами и недопущении кровопролития на время войны. Но он не включает в себя пунктов о помощи. Да, сейчас у нас общий враг, но его право — то ли поддержать нас, то ли не ввязываться в войну. Наверное, он выбрал второе.
— Я думал, здесь все за одно, а, оказывается, вот как.
— Навье царство начинается как раз за рекой Смородиной. Мы туда не можем войти, да и пластмассовые не сунутся. Потому что обратного хода уже нет. Не вздумай переходить через Калинов мост! Не вернешься уже.
— А Яга? Баба Яга? Она на чьей стороне то?
— Яга — посредник. Если она к тебе заходила, обратил, наверное, внимание на костяную ногу ее?
— Ну, не особо. Видел, что прихрамывала, — вспомнил Лекарь.
— Нога у нее костяная, потому что наполовину она тоже навья. А на другую — вроде как живая. Она Калинов мост охраняет. Переводит туда людей.
— А мост почему Калинов? И Смородинка? Ягодные такие названия. Красиво там, наверное?
— Ага, ягодные, — засмеялся Сварожич, — Смородина — потому, что смердит она за три версты. И нет в ней воды. Горит она огнем. Потому и мост Калинов, что накален он до бела. Место не из приятных. Степь выженная кругом. Потому, видать и решили пластмассовые бой там устраивать, что места много. В общем, завтра всё сам, своими глазами и увидишь. Пойдем, есть еще время отдохнуть немного. Дорога не близкая нам предстоит.
Друзья развернулись и зашагали к дому, негромко беседуя о завтрашнем дне