Всю ночь дед Архип ворочался на жарко натопленной печи, не спалось, поясница сильно болела.
Как только невестка Агаша ушла доить корову, он, кряхтя слез с печи, вышел в сени, накинул телогрейку, влез в валенки и вышел на крыльцо. Вокруг искрился чистый ни кем не тронутый серебристо-белый снег. От этой яркой белизны заслезились глаза, он вытащил замусоленный платок и вытер слёзы. Спустившись по ступенькам, аккуратно вступил в снег. Морозная тишина, просто, разорвалась скрипом снега. Он невольно оглянулся. Второй шаг был как-то уже привычнее, третий был увереннее. Архип поднял глаза вверх и вздохнул полной грудью морозный воздух. Небо было голубовато-белое, только на горизонте, где виднелся лес, было кое где серое. Он вернулся и сел на ступеньку, вытащил кусок газеты, насыпал туда самосада, скрутил козью ножку и с удовольствием затянулся. Дед прищурено моргал глазами и всё глядел и глядел на свои следы, которые нарушили утреннюю белоснежную целостность.