Глава первая.

Петрович недавно устроился работать сторожем на стадионе. Пришел сюда сразу после того, как его добровольно — принудительно, отправили на пенсию.
Сейчас он сидел и ждал, когда закипит электрочайник. Чайник, наконец, закипел, и Петрович налил кипяток в стакан, насыпал туда шепотку заварки и теперь терпеливо наблюдал, как чаинки одна за другой опускались на дно стакана.
Осень в этом году, что-то рано началась. Когда он шел на дежурство, моросил мелкий дождь. Было прохладно, и чай сейчас был как нельзя кстати.
Петрович выглянул в окно посмотреть, идёт ли дождь или перестал. И увидел, как по беговой дорожке бежит мужчина одетый по-спортивному в майку и шорты, на груди, как на соревнованиях, у него виднелся № 7.
Посторонним здесь сейчас находиться запрещалось. Петрович взглянул на часы: 10.05. Первая реакция была пойти и навести порядок, то есть отправить этого нарушителя отдыхать домой, или, если ему так очень хочется тут побегать, то пусть идёт и возьмёт разрешение у администрации. А пока суд да дело пусть бегает в другом месте. Но выходить на дождь не хотелось. Взгляд его упал на стакан с чаем. И он подумал: «Пока я там буду с ним разбираться, объясняться, возможно, ругаться, чай остынет». Петрович вытащил баночку с сахаром, и насыпал две ложечки, затем достал печенье и стал с удовольствием щвыркать чай. Он макал печенье в чай и это мягкое безобразие (как он про себя это называл) размоченное в чае, отправлял в рот. Печенье отламывалось, падало то в чай, он оттуда доставал его ложкой, то падало на стол… И вот, наконец, весь выпачканный, но довольный, он вытирал со стола, поглядывая через окно на спортсмена, который продолжал бегать по беговой дорожке.
-И охота ему, в такую погоду… да ещё совершенно раздетым? Молодёжь, ничего не боятся. Может, пойти сказать? А в принципе он же ничего не делает… Бегает себе и бегает.
Петрович включил радио. Играла музыка, затем передавали новости. Потом сказали время: 11.15 минут. Он поднялся со стула посмотреть бегает или уже его нет. Стадион был пуст.
— Набегался, ушел… хорошо, — бурчал себе под нос Петрович. — Да и дождь прекратился. Надо сходить посмотреть, что там да как. Интересно, где он прошел? Наверно, где-то есть лазейка.
Он обошел стадион, проверил все замки. Всё было закрыто. Петрович посмотрел на забор, почесал затылок и протянул:
— Да… Ну, если только у него крылья…
Петрович работал в день. Работа была нетяжёлая. Зарплата небольшая, но плюс пенсия и, в принципе, можно было жить. Сменщик Серёга где-то ещё работал и договорился с Петровичем, чтобы тот был всё время с утра. Петрович не возражал. С утра так с утра. Да и все равно он по привычке просыпался рано.
На следующий день Петрович, как всегда, проснулся, дождался, когда зазвенит будильник, поднялся, умылся, выпил чашечку кофе с бутербродом, оделся и пешком отправился до стадиона. Можно было, конечно, проехать на автобусе, но он больше предпочитал ходить пешком. Доходя до магазина, покупал там себе что-нибудь к чаю. Погода сегодня была великолепная, если бы не опавшая листва под ногами, то просто лето. Он даже снял куртку.
Смену ему сдавал Славик, одним словом:
— Всё спок.
И быстро исчезал. Петрович на него не сердился. Раз «спок», значит «спок». Да и что с пацана возьмёшь? У него своя жизнь, ему сейчас в институт бежать.
Петрович сел на скамеечку. Солнышко приятно согревало и расслабляло. Он закрыл глаза и долго так сидел. Уже почти сквозь дрёму, которая подкралась незаметно, он услышал, как кто-то бежит. Он открыл глаза и увидел, как мимо него по беговой дорожке пробежал тот же самый вчерашний № 7. Петрович встал, автоматически посмотрел на время – 10.02.
-Вчера он тоже в это время появился. Вот ведь!.. А? Ведь где-то нашел лазейку. Но где?
Он стал терпеливо ждать, когда тот будет пробегать опять мимо него. Не бежать же за ним. Наконец, № 7 стал приближаться. Петрович набрал воздуха в грудь и закричал:
— Здесь нельзя, здесь запрещено!
Но № 7, абсолютно не обратив на него внимание, пробежал мимо.
-Сейчас ты опять сюда прибежишь. Куда ты денешься с этой дорожки? Я тебе скажу, я тебе покажу…- нетерпеливо, нервно переминаясь с ноги на ногу, бурчал он.
№ 7 опять приближался. Петрович вновь стал кричать:
— Вы слышите? Я к вам обращаюсь! Здесь нельзя… — последнее слово «находиться» так и повисло неуверенно в воздухе.
№ 7 опять пробежал мимо, абсолютно не реагируя на его возмущённые запреты.
Петрович как-то неуверенно отступил, говоря самому себе:
— Ну не драться же мне с ним. Наглый какой. Мог бы просто подойти, попросить. Что я не человек? Конечно, разрешил бы. Бегай, что мне жалко эту беговую дорожку, не сотрётся же она.
Он вернулся на свою скамейку и стал наблюдать за спортсменом. Тот бегал, не сбавляя темпа.
Петрович посмотрел на часы. Стрелки показывали 10. 14 минут.
-И чего я тут с ним сижу, набегается и уйдёт, пойду лучше телевизор посмотрю, должен сейчас начаться футбол.
Петрович последний раз взглянул на беговую дорожку и не увидел спортсмена.
-Набегался… Интересно, где он себе надыбал лазейку? Ведь где-то он заходит и выходит. \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\Вчера также в это примерно время закончил бегать. \\\\\\\\\\\\\\\\\\\\Надо завтра попробовать проследить, откуда он заходит.

Глава вторая.

На следующее дежурство Петрович пришел и стал всё везде просматривать: окна, двери, прошел вдоль всего забора. Всё было в порядке. Он ехидненько улыбнулся, говоря:
— Посмотрим, как ты зайдёшь.
Он взглянул на часы, стрелки показывали 09.55. Петрович напряжённо смотрел, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. И тут он не поверил своим глазам. Только что он смотрел влево и, повернув голову вправо, увидел, как слева уже бежал этот спортсмен.
-Ну что ты будешь делать? А вот начальство приедет, а он тут у меня бегает? Нужно, наверно, позвонить Валерию Львовичу.
Он набрал нужный номер и услышал:
-Да, я слушаю.
-Это Петрович, сторож.
-Что-то случилось?
-Понимаете, тут спортсмен бегает.
-Какой спортсмен?
-У него на майке № 7.
-А зачем вы его впустили?
-Я его не впускал. Понимаете, всё везде закрыто, а он как-то ведь заходит. Я вот решил спросить, может, вы кому-то разрешали?
-Нет, я никому не разрешал. Выгоните его со стадиона, и всё.
-Да я пробовал. Такое впечатление, что он меня не слышит. Ну не драться же мне с ним.
-Вы там для чего находитесь? Вот и занимайтесь своим делом. Вам за это деньги платят.
В трубке послышались гудки. Петрович посмотрел в окно, № 7 продолжал бегать. Он вышел и пошел прямо на беговую дорожку, встал в том месте, где должен был пробежать спортсмен. При приближении он для убедительности даже расставил руки и закричал:
-А ну стой! Стой, я тебе говорю! У меня от тебя…
Последние слова застряли у него где-то глубоко. Спортсмен как бежал, так и пробежал сквозь него. Петрович сошел с дорожки, сел на скамейку и теперь пытался прийти в себя. Он просто сидел и смотрел на спортсмена, который продолжал бежать. После того как № 7 незаметно исчез с беговой дорожки, Петрович достал мобильник и позвонил Кузьмичу. Тот работал здесь сторожем очень давно, а до этого работал на этом же стадионе осветителем.
-Привет, Кузьмич. Это Петрович.
-Ну, вижу, что Петрович. Что там у тебя?
-Я понимаю, что это не телефонный разговор, но мне надо было кому-нибудь позвонить.
-Да говори уже, что случилось?
-Понимаешь… Как бы это выразиться…
-Ну, уж как-нибудь выразись.
-Короче, тут по стадиону с 10.00 до 11.15, по-моему, бегает привидение, одетое как спортсмен. А на майке у него № 7.
-Петрович, ты сколько выпил?
В трубке послышался смех.
-Я не пью, ты же знаешь, — попробовал возразить Петрович.
Послышались короткие гудки.
Он сидел и досадливо смотрел на телефон.
-Зря я ему позвонил, и рассказал об этом спортсмене, тоже зря. Теперь, чего доброго, подумают, что я действительно пью. Уволят. Как я на одну пенсию буду жить? Вот дёрнуло же меня позвонить.

Глава третья.

Пока Петрович ахал да охал, его телефон зазвонил:
-Это Кузьмич.
-Ну, я слушаю.
-Какой ты говоришь у него номер?
-№ 7, я же тебе говорил. Может, тебе и смешно, но мне не до смеха тут было. Он, просто сквозь меня пробежал.
-А время, какое?
-С 10. 00 до 11. 15 тут бегает.
-Я завтра к десяти подойду. Не возражаешь? Я позвоню.
В телефоне послышались короткие гудки.
На следующее утро Петрович, придя на работу, наконец, дождался, когда зазвонит мобильник.
— Это Кузьмич. Я уже тут, иди, открывай.
Петрович открыл и тот со словами: «Я не опоздал?» — зашел.
-Нет, не опоздал. Он в десять начинает тут бегать.
-Сколько там уже?
-9. 45. Пошли пока посидим на скамейке.
-Ну, пошли.
-Давай рассказывай, — спросил Кузьмич, усаживаясь на скамейку.
-Да чего говорить-то, сейчас сам всё увидишь. А то сразу, «сколько выпил?» У меня было два инфаркта, мне вообще пить нельзя.
-Да ладно, успокойся. А ты как бы у меня спросил, если бы я тебе такое сказал?
-Вон он! – закричал Петрович.- Видишь?
-Вижу, вижу.
Они оба встали со скамейки и медленно подошли к беговой дорожке.
-Ну, что скажешь?
-Да подожди ты. Пусть ближе подбежит.
-Он в прошлый раз просто сквозь меня пробежал.
-Да подожди ты. Помолчи.
Петрович обиженно покосился на Кузьмича, тот всматривался в приближающегося спортсмена. Вдруг он вздрогнул и побледнел.
И, когда № 7 пробежал мимо, Кузьмич повернулся, пошел и сел на скамейку. Петрович сел рядом
-Ты знаешь, кто это тут бегает?
-Ну, нет, конечно, не знаю. Я тебя за этим сюда и пригласил.
-Понимаешь, это Борзов.
Кузьмич замолчал и как-то растерянно смотрел на бегающего спортсмена.
-Ну, Борзов, и что?
-Он умер.
-Как умер?
-Он не просто умер. Он умер во время соревнования. Ты что, не слышал?
-Я же тут недавно работаю.
-А… ну да.
-До финиша ему оставалось чуть-чуть, а он упал и тут же, на дорожке, умер. А мог бы быть первым. Медики говорят, инфаркт.
-Ну, а чего он тут бегает тогда, если умер?
-А ты не понимаешь?
-Нет.
-Добежать ему нужно.
-Куда добежать?
-До финиша… До финиша ему надо добежать.
-Ну, и?
-Что «и»?
-И долго он так будет бегать?
-Думаю, пока не добежит.
-Он же покойник.
-Покойник лежит там, где ему положено лежать. Лежит себе и отдыхает, а вот душа не успокоенная. Ей нужен, как я понимаю, финиш. Понятно теперь тебе.
-Понятно.
-Кроме тебя его кто-нибудь видел?
-Нет, не видел. Правда, я звонил Валерию Львовичу. Но он не понял, что да как. Сказал, чтобы я его выгнал, и всё.
-Хорошо.
-Что хорошего-то? Что будем делать?
-Я не знаю, что делать. Надо думать.
Они сидели, молчали, наблюдая, как № 7 бегает. Как только он исчез, Кузьмич сказал:
-Тут нужен какой-то специалист.
-Какой специалист?
-Ну не знаю, что-то типа экстрасенса, мага, а может, и священник. Ты кого-нибудь из них знаешь?

Глава четвёртая

-Нет, не знаю. А нет, подожди… знаю, это отец Фёдор. Его церковь как раз около моего дома находится. Он мою внучку крестил. Я с ним разговаривал как-то. Такое впечатление, что он на все вопросы знает ответ.
-Ты до четырёх на работе? Значит, давай так: я тебя буду ждать в 16. 30 около твоего дома. Говори адрес.
-Тверская, дом 26, квартира…
-Квартира мне твоя не нужна пока. Всё, я пошел. Не забудь, я тебя жду в 16.30. Если что — звони.
Они встретились в условленное время. До церкви шли молча. Перед тем как зайти, Кузьмич почему-то шепотом сказал:
-Я сам буду говорить. Хорошо?
Петрович кивнул головой. Они разыскали отца Фёдора, и Кузьмич начал с того, что дело у них необычное. Почему-то отец Фёдор не удивился, выслушав внимательно то, о чём рассказал Кузьмич. Затем, немного помолчав, он начал:
-Давайте, я вам для начала объясню, что это такое. Считается, что привидение – это и есть неупокоенные души, которые не могут вырваться из нашего мира. И причины смерти не важны при этом, важно предсмертное переживание, какой оно было силы, и о чём он думал в тот момент.
-Понятно о чем он думал в тот момент. Только вот в чём вопрос: как долго он будет так бегать?
— У каждого есть свой срок. Они обречены, скитаться по земле до тех пор, пока не придёт их время.
-Значит, он побегает там немного и уйдёт?
— Это может быть несколько дней, месяцев, лет, а может и несколько столетий.
-И что теперь делать? Неужели он так долго может оставаться неупокоенным – ведь ему тут, должно быть, плохо.
-В любом случае, то, что дух находится возле живых – это нехорошо.
-Понятное дело.
— Так вот, чтобы отправить неупокоённый дух по назначению, надо затратить энергию.
-Мы поэтому к вам и пришли.
-Хочу вам сказать одно: обычные церковные ритуалы не справляются с духами с сильной энергетикой. Тут нужны специалисты.
— Здрасте, приехали. А мы где сейчас, не у специалиста?
-А вы в храме Божьем.
Отец Фёдор при этом несколько раз перекрестился.
-Ладно, Петрович, пошли,- сказал Кузьмич. И тяжело вздыхая, добавил: — И куда теперь нам?
Когда они уже выходили за ворота, их окликнул мальчик лет десяти:
-Дяденьки, подождите. Вам тут отец Фёдор записку передал. Вот возьмите. Только, пожалуйста, — сказал мальчик почти шепотом, — отец Федор попросил об этом ни кому не говорить. И к тому, к кому вы поедите, не говорите, кто вас направил.
В записке было написано: «Село Егоровка, Поликарп Данилович».
Кузьмич тихо сказал:
-Село Егоровка, село Егоровка. Что-то знакомое. Ты не знаешь, где это село?
-По-моему, это на выезде из города в сторону заповедника.
-И как долго туда ехать?
— Думаю, часа два.
-Ладно, давай пока по домам. Надо с мыслями собраться, подумать.

Глава пятая.

Проснулся Петрович от сильного холода. Он сел, хотел было встать и закрыть форточку, как увидел на кресле сидящего того самого спортсмена с № 7. Рот его открывался и закрывался, создавалось впечатление, что он что-то говорит.
Петрович потянулся к телефону, набрал номер Кузьмича.
-Да. Ты чего не спишь?
-Он у меня тут дома сидит.
-Что? Говори громче.
-Я не могу громче говорить. Алло, ты слышишь меня?
-Да, слышу.
-Он у меня в кресле сидит.
-Кто?
-Кто-кто, спортсмен этот сидит у меня в кресле. И, по-моему, что-то говорит.
-Что говорит?
-Ну, это как в немом кино: рот раскрывает, а звука нет.
В это время кресло приподнялось, с силой ударилось об пол, и спортсмен исчез. У Петровича от неожиданности выпал из рук телефон, и он сидел сейчас в каком-то оцепенении. Вывел его из этого состояния звонок. Он поднял телефон и ответил:
-Да.
-Что там у тебя случилось?
-Да исчез этот спортсмен.
-А что там за грохот был? Мне слышно было даже в телефоне.
-Он кресло приподнял и грохнул его об пол.
-Об пол?
-Да.
-Плохо это.
-Почему плохо?
-Он тебе что-то говорил, говорил, а ты ничего не понял. Вот он и психанул.
-Ничего себе психанул.
-Скажи спасибо, что он в тебя этим креслом не запустил.
-Спасибо… утешил. Мне нервничать никак нельзя… у меня же два инфаркта было. Ну как мне теперь уснуть?
-Выпей что-нибудь успокоительное и спи. Завтра я тебя меняю, расскажешь, что там да как. Всё, спокойной ночи.
Выпив успокоительных капель, Петрович долго не мог заснуть. Ему всё казалось, что этот спортсмен опят сидит в кресле или ходит по квартире. Заснул он только под утро. Будильник прозвенел, и Петрович с трудом поднялся. Долго стоял под душем, пытаясь привести свой организм в норму.

Глава шестая.

Придя к восьми на работу, где-то через часа полтора он услышал женский крик. Крик доносился из раздевалки для спортсменов. Петрович поспешил туда. В дверь изнутри колотила и кричала женщина.
У Петровича были ключи от всех дверей. Он открыл дверь и увидел перепуганную плачущую уборщицу.
-Что случилось с вами, Вероника Сергеевна?
-Я зашла тут убрать. И вдруг всё стало падать. Я хотела выбежать отсюда, но передо мной дверь закрылась, и открыть её я не могла.
-Вероника Сергеевна, а вы никого не видели?
-Вроде нет. Я очень испугалась.
-Вы тут давно работаете?
-Года два.
-Думаю, вы должны помнить спортсмена Борзова.
-Борзова?
-Ну да, Борзова.
-Так он умер, прямо во время соревнования.
— А вы его хорошо знали?
-Ну как хорошо… Так же, как и других. Петю я больше жалела.
-Почему?
-Он детдомовский.
-Значит, родственников у него нет?
-Ну, про родителей я ничего точно не могу сказать. Вроде бы они погибли в автокатастрофе. А вот про сестру он говорил.
-Про сестру? У него что, есть сестра?
-Точно я сказать ничего не могу, а вот слышала, что он её разыскивает, то есть разыскивал.
-Как это разыскивал?
-Ну, их в детстве разъединили. Она младше была Пети, её усыновили, то есть удочерили и увезли куда-то. Вот Петя и искал? куда увезли.
Петрович посмотрел на часы: 10. 01.
-Если вы не очень заняты, пойдёмте со мной.
Они вышли на стадион. Там по беговой дорожке уже бегал спортсмен.
-Вероника Сергеевна, вон там, посмотрите внимательно, кто это бегает?
-Да спортсмен какой-то.
-Сейчас ближе подбежит, смотрите внимательно.
-Ой, ёй… да ведь это же Петя.
-Борзов?
-Ну да.
Женщина стояла, и вид у неё был очень растерянный. Затем она подняла глаза на Петровича и тихо сказала:
-Я видела, как он умер, и на похоронах я была.
-Это не он бегает…
-А кто? Я же вижу собственными глазами: это Петя.
-Это Петина душа тут бегает.
-Душа-а… Какой ужас! И что теперь делать-то?
-А где его похоронили?
-Так за городом, на Покровском кладбище.
-Мы тут с Кузьмичом, знаете его?
-Ну как же не знать.
-Так вот мы с ним хотим помочь ему, — он кивнул в сторону бегающего спортсмена.- Нам посоветовали найти специалиста, типа мага или экстрасенса. У вас случайно таких знакомых нет?
-А может, надо в церковь сходить, пусть придёт батюшка, осветит тут всё.
-Были мы в церкви, батюшка сказал, что их церковные ритуалы не справляются с такими духами.
-У меня есть одна знакомая ведунья. Надо будет к ней съездить.
-А может, легче позвонить?
-Нет, не получится: она не отвечает на звонки.
-А далеко она живёт?
-Да на конце города, в Прилуках. Я вот сейчас помою тут всё и съезжу. Пойдём, Петрович, поможешь в раздевалке поставить шкафчики на место.
-Да не вопрос, конечно, пойдёмте.
Когда они расставили все шкафы по местам, Петрович сказал:
— Вероника Сергеевна, а вы, когда съездите туда к этой ведунье, могли бы приехать сюда вечером к четырём. Как раз Кузьмич придёт меня менять?
-Хорошо, если успею только к четырём.
-Если вы действительно приедете, то я подожду здесь. Вы вот запишите мой номер телефона, если что, позвоните.
-Хорошо, позвоню.
Петрович пошел к себе в сторожку. Голова вдруг резко разболелась. Он прилёг на диванчик и тут же сразу заснул. Сказалась-таки бессонная ночь.
Где-то через час, его разбудила Вероника Сергеевна:
-Петрович, проснись, Петрович…
-Да… Что?
-Я уже ухожу. Откройте мне.
-Вы только не забудьте, мы вас с Кузьмичом ждём сегодня вечером, сказал, он открывая двери.
-Я позвоню, если что.
Петрович вернулся к себе в сторожку, лёг на диван и опять заснул.

Глава седьмая.

Приехав в Прилуки, Вероника Сергеевна направилась к знакомому дому. Она очень долго звонила в звонок, который был приделан около калитки. Прислушивалась, работает ли звонок. И, подумав, что, возможно, звонок не работает, стала кричать:
-Евдокия-я!.. Евдоки-ия!.. Это я, Вера!.. Ты дома?
Она постояла ещё какое-то время около калитки, а затем, прищурив хитренько глаза, сделала вид, что уходит, и демонстративно, чтобы это было видно из окна, положила в почтовый ящик сложенную бумагу, а сама спряталась за куст сирени. За этим кустом Вероника Сергеевна простояла недолго. Дверь отворилась, и на пороге появилась Евдокия. Постояв какое-то время, она направилась к калитке, по-видимому, за запиской. Как только она подошла к калитке, Вероника Сергеевна тут и вышла со словами:
-Ой, а я уже хотела уходить. Здравствуй, Евдокия, разговор у меня есть к тебе. Дело очень серьёзное. К тебе можно?
-Куда от тебя денешься… Заходи уж.
-Ты чего, Евдокия, не заболела ли? Что-то плохо выглядишь, похудела-то как.
-Не твоего ума дело, как я выгляжу. С чем пришла, говори?
-Понимаешь…
И Вероника Сергеевна рассказала всю суть дела, с которым она пришла.
-Очень это всё опасно.
-Я тебе это не навязываю. Только вот жаль мне его. Он детдомовский, Там маялся и после смерти неупокоится никак.
-А сама не хочешь попробовать.
-Я этим уже давно не занимаюсь, тут нужен опыт, понимание происходящего, знание законов.
-Я очень сильно попадала, поэтому теперь стала думать, а не сопереживать. Помогать не буду – у каждого свой путь. Исключением для меня будет прямое указание от Сил.
-А может…
-Не может. Если тебе это так нужно, попробуй сама, как раз поймёшь, о чем я. Всё, уходи.
Вероника Сергеевна поднялась, с надеждой ещё раз заглянула в глаза Евдокии, но там она увидела холод и безразличие.
-Иди уже. Я тебе всё сказала.
И как бы сжалившись, напоследок сказала:
-Я позвоню, если что.
Вероника Сергеевна всю дорогу бурчала себе под нос:
-Как же… позвонит она… я к ней с просьбой, а она мне: «попробуй сама». Да если я могла, я к тебе не обращалась бы.
Она набрала номер Петровича.
-Да, алло.
-Это Вероника Сергеевна.
-Это я уже понял. Рассказывайте. Вы были у своей знакомой?
-Была. Только вот вести у меня неутешительные.
-Что так?
-Отказала она. Как узнала, о чем речь – отказала. Так и сказала: «Помогать не буду – у каждого свой путь», Да, правда, добавила, что если ей Высшие Силы укажут, то…
-Понятно. Хорошо, спасибо за хлопоты.
-Да уж, какие хлопоты.
Придя домой, Вероника Сергеевна никак не могла успокоиться. Её подсознание стало работать независимо от её желаний, выбрасывая от куда-то из глубины еле уловимые идеи:
«Здесь надо как-то выводить…» Она ходила по квартире, как будто что-то ища, перебирая вещи, переставляя предметы. « Душа-то на тонком плане, хоть и в привязке к месту, только ведь, допустим, если физичку снести…» Она села в кухне на табуретку, глаза блуждали, ища чего-то. Вероника Сергеевна встала, подошла к окну. « Ну, снесём, но на эфирном плане стадион-то останется, и душа в нём в том числе.» Она вышла на балкон. « Как насильственная утилизация, такой способ бы подошел, но не как помощь в освобождении. А если сымпровизировать обряд по типу кремации, с прощанием и напутствии при переходе в мир иной… Это получается, как заживо сжечь. Нет, нет, нет… его надо как-то вывести наружу, а дальше он сам сможет попасть туда, куда ему будет нужно. Вывести, вывести… нет… не смогу. Сил не хватит… Здоровье уже не то».
С этими будоражащими мыслями она заснула. Во сне явно увидела Петю: Он и она стояли в раздевалке для спортсменов, и Петя протягивал ей газету и просил найти его сестру.

Глава восьмая.

Петрович дождался, когда Кузьмич сменит его, и рассказал про инцидент в раздевалке с уборщицей. И о том, что она ездила к своей знакомой, но та ей отказала, сказав, что «помогать не будет – у каждого свой путь». И что теперь будем делать?
-У меня у самого этот вопрос крутится в голове.
-Мне покоя не даёт тот факт, что у него есть где-то сестра.
-Думаю, надо съездить в тот детский дом, где их разлучили.
-Для начала, надо узнать, в каком городе он находится.
-Я съезжу, наверное, сейчас в бухгалтерию и узнаю. Потом тебе позвоню.
Сейчас Петрович сидел и наблюдал, как Борзов или, вернее, то, что от него осталось, бегает по беговой дорожке.
-Надо, наверно, к тебе на могилку сходить. Пойду и найду эту уборщицу, расспрошу, где его могилу там найти.
Он огляделся и увидел Веронику Сергеевну, та сидела в кресле нижнего яруса. Петрович подошел к ней.
-Здравствуйте.
Та от неожиданности вздрогнула. В глазах он увидел слёзы.
-Не знаю, как ему помочь, рада, да не могу, — сокрушенно сказала Вероника Сергеевна.
-Вы не могли бы подсказать, где его могилка, хочу сходить, подскажите, чтобы мне там не плутать.
-Да что плутать-то? Ты, Петрович, всё равно так не запомнишь, если я тебе буду объяснять, куда да как. Ты как на кладбище придёшь, зайди в административное здание и там спроси. Хоронили его 27 июня этого года, лет ему 25, Фамилию, имя знаешь.
-А отчество?
-Точно не помню, по-моему, Иванович.
Они сидели и смотрели на бегающий фантом Борзова. Затем Вероника Сергеевна очень тихо, со вздохом сказала:
-Он мне сегодня снился, просил, чтобы нашли его сестру. И, знаешь, зачем-то протягивал мне газету.
-А вы не знаете, из какого он детского дома?
-Нет, не знаю.
-Жаль. Кузьмич сейчас поехал в бухгалтерию узнавать.
-Послушай, что тебе сейчас скажу. Я где-то читала, — начала осторожно Вероника Сергеевна, — таких вот неупокоённых раньше хоронили босыми или со связанными ногами, чтобы они «не ходили», подрезали сухожилия под коленками, на шею умершему клали косу или серп…
-Что вы такое несёте? Какой серп?..
-Подожди, не кричи, Петрович, я тебе скажу, а ты уж сам думай. Не я это придумала. Это в славянской книге мёртвых так сказано. Так вот, слушай дальше. Делали гроб обязательно из осины или забивали в крышку гроба осиновый кол, на могилу сыпали угли из печи или ставили горшок с горящими углями. Вот что сказано в этой книге. Всё, я пойду, мне работать надо.
Вероника Сергеевна встала и ушла. Петрович проводил её подозрительным взглядом и отправился к себе в сторожку. Примерно часа в три, позвонил Кузьмич:
-Алло, короче я всё узнал. Нам повезло.
-В чем именно повезло?
-Детский дом находится у нас в городе. И я сейчас туда еду.
-Я тут после работы хочу съездить к нему на могилку, Ты не спросил в бухгалтерии, какое у него отчество?
-Иванович.
-Хорошо.
-Ладно, я тебе потом перезвоню.
На кладбище Петрович нашел быстро могилу Борзова. Она была ухожена и вся в цветах. С портрета на памятнике, смотрел красивый улыбающийся молодой парень в спортивном костюме, с очень знакомым № 7. Петрович вздохнул и сел на скамеечку, которая предусмотрительно была кем-то поставлена. Он посидел какое-то время молча, а потом стал тихо говорить:
-И что тебе не упокоиться? Скоро соревнования начнутся, будешь там всех пугать. Меня ночью пугал. Зачем? Я же не виноват, что не слышу, что ты там шепчешь. Вот бегать там, на стадионе, можешь, так и скажи, что ты там хочешь сказать. А то, психуешь, креслами кидаешься. Мне соседи снизу потом выговаривали. Мы вот хотим тебе помочь с Кузьмичом, он, кстати, сейчас, поехал в детский дом узнать про твою сестру. Ты, Петя, не бойся, мы не будем тебя вытаскивать, связывать ноги и что там ещё… вбивать осиновый кол. Эта Вероника Сергеевна такого наговорила… я ей за это, сам осиновый кол вбил бы. Думаю, она не хотела ничего плохого, может, она действительно там где-то что-то читала… Ладно, Бог с ней.
С кладбища Петрович шел с каким-то умиротворением. Когда подходил к дому, зазвонил мобильник.
-Да.
-Я тут, рядом с твоим домом прохожу. Ты где? – спрашивал Кузьмич.
-Сейчас через пять минут подойду.
-Тут я вижу рядышком бар, Я там тебя подожду.
— Ты пиво-то будешь? – спросил подошедшего Петровича.
-Ну, если только маленькую.
— Ну, был я в этом детдоме, — начал Кузьмич.- Не буду рассказывать, как меня посылали то туда, то сюда. Нанервничался, напсиховался. Короче, выяснить мне ничего не удалось. Девочку забрали, когда ей было пять лет, фамилия у неё, естественно, сейчас другая. Директор, которая отдавала девочку, умерла. Сейчас там новый директор, а он ничего не знает о девочке или не хочет говорить. И то, что происходит с её умершим братом, ему не интересно. Заладил одно: «Вы им не родственник, вы им не родственник». Ну, не родственник! Единственно выяснил у одной нянечки, что её звали Катя и разница у них в возрасте 5 лет. То есть ей сейчас должно быть лет 20. и ещё вот,- и он вытащил фотокарточку, где Петя и Катя вместе.
-Как тебе это удалось?
-Да мы с этой нянечкой разговорились, я ей всё рассказал. Она сжалилась и вот…
-Это конечно хорошо, только, что нам с ней делать?
Ты на, пока, возьми, а там видно будет.
-Мне эта уборщица со стадиона…
-Какая? У нас их же две.
-Ну, эта Вероника Сергеевна, такого наговорила.
-Что наговорила?
-Ну, что ему нужно ноги связать.
-Кому, ноги связать?
-Покойнику нашему Борзову. Сухожилия там подрезать, косу куда-то положить. Да и ещё в крышку гроба забить осиновый кол.
-Это она откуда такое взяла?
-Говорит, это в славянской книге мёртвых так сказано. Я бы её за этот кол…
-Да подожди ты. Может быть, она в чем-то и права. Только проверить это надо.
-Что проверить? Я сразу говорю, я откапывать мертвеца не буду!
-Тихо ты, чего так кричишь? Народ перепугаешь.
Они огляделись по сторонам. Но на них никто не обратил внимания. В баре было шумно, и играла музыка.
-Я был у него сегодня на могиле, — зашептал Петрович,- и пообещал ему, что мы это всё делать не будем.
-Чего не будем делать?
-Ну, откапывать, косу, кол…
-Ты ещё будешь? – Кузьмич кивнул на пустые бокалы из-под пива.
-Можно и ещё, только я денег с собой не брал.
-Ладно, не суетись, сейчас наскребём.
При этом Кузьмич стал из всех карманов вытаскивать мелочь.
-Оп-па, что-то бумажное даже есть.
И он вытащил и положил на стол ту самую записку, которую им передал отец Фёдор.
-А мы про неё уже и забыли.
Кузьмич на собранную мелочь купил ещё пива.
-Думаю, надо съездить к этому Поликарпу Даниловичу.
-У меня не получится: я каждый день работаю.
-Ну, поменяйся, например, со Славиком.
-Так он же учится.
-А ты на субботу с ним поменяйся. И я как раз не работаю в субботу.
Славика уговаривали вдвоём долго и нудно. Для этого Кузьмич специально пришел утром вместе с Петровичем. Он всячески отнекивался. Но когда узнал суть дела, быстро согласился:
— Я для Петра Борзова сделаю всё, я за него всегда «болел». Я был на том матче, когда он умер. Вы только держите меня в курсе.
Кузьмич ему тихо сказал:
-А ты рот держи на замке пока. А то придёт он к тебе и пришибёт креслом. Если хочешь, у Петровича спроси. Да, Петрович?
-Было дело, — протянул тот.
-Ну, вы даёте.
-Ладно, ты тоже давай, студент.
Они посидели какое-то время на скамеечке, и Кузьмич сказал, поднимаясь.
— Я, наверно, сейчас съезжу на автовокзал, куплю билет до этого села. Оттуда позвоню, во сколько автобус.

Глава девятая.

Через час они были уже в селе Егоровка.
-Хоть бы улицу написал. Вот как его искать?
-Язык, Петрович, до Киева доведёт.
Увидев двух бабушек, Кузьмич поздоровался и спросил:
— Подскажите, как нам найти Поликарпа Даниловича?
-А вот так прямо по этой улице идите, там, почти в конце, зелёный забор.
Кузьмич оглядел заборы и возразил:
-Так, милые мои, тут все заборы зелёные.
-А у него самый зелёный.
При этом бабульки весело рассмеялись.
Они шли и разглядывали заборы. Наконец, из калитки, мимо которой сейчас проходили, вышел мужчина с мальчиком лет семи.
-Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, нам нужен Поликарп Данилович. Где его дом?
— Так вот, напротив. Сосед мой.
Они оглянулись и посмотрели на забор: забор был дёйствительно, чуть зеленее, чем другие.
-А вы не знаете, он дома?
-Да куда он денется. Он никуда не выходит.
-Что так?
-А вы что, не знаете?
-Нет, не знаем.
-Он инвалид. У него ног нет.
-Дедушка Поликарп был военным, и там ему гранатой ноги оторвало, — сказал с гордостью мальчик.
-У вас какая-та, наверно, проблема со здоровьем?
-Ну-у, почти.
-Идите, идите, он никому не отказывает. Там у него всегда открыто. Он вас, наверно, уже ждёт.
-Как ждёт?
-Так он же ведун. Он всё знает. Всё видит. Он даже человека насквозь может видеть. Самое главное — ему не врите, а то осерчает и выгонит.
Они подошли к калитке, а к ним навстречу уже выходила женщина со словами:
-Проходите, проходите, Поликарп Данилович вас ждёт.
В комнате, куда они зашли, было так, как в любой деревенской избе. В инвалидной коляске, которая стояла около окна, сидел пожилой мужчина:
-Проходите, садитесь. Думаю, Валера с Васюткой вам коротко обо мне уже рассказали.
-Да, немного рассказали. Меня все зовут Кузьмичом.
-А меня Петровичем.
-Я вас ждал, — сказал Поликарп Данилович, хитро улыбаясь. — Чаю?
Варюша, принеси-ка чаю.
Чай дымился из двух чашечек поставленных Варюшей на вязаную ажурную скатерть.
-Прошу, — сказал Поликарп Данилович.
-Спасибо.
-Спасибо потом Варюше скажите, когда выпьете её чаёк. Пейте, пейте, этот чай от всех хвороб.
-Мы к вам, — начал было Кузьмич.
-Потом дела, — перебил его Поликарп Данилович, — пейте чаёк и отдыхайте. А я сейчас, с вашего позволения…
И он выехал на своей коляске из комнаты.
-Ждал он нас, — зашептал Кузьмич на ухо Петровичу, — как же. Ему, наверно, этот твой поп позвонил и предупредил.
-Да нет, я не думаю, — шептал так же в ответ Петрович, — отец Фёдор просил о нём ему не говорить.
-Интересно, а почему он с нами не стал пить этот чай?
-Ну, может, он только что пил его.
-Вот куда он вдруг ушел, то есть уехал?
-Да ну тебя, Кузьмич, что ты как маленький. Ты что, боишься?
-Я не боюсь. Я просто загадок никаких не люблю.
Минут через десять вернулся Поликарп Данилович:
-Вы меня извините, что оставил вас одних. Просто мой теперешний организм работает не так, как хотелось бы.
И, повернувшись к Кузьмичу, добавил:
— Вы не переживайте, тут ничего страшного для вас не произойдёт. А то, что я всё знаю и вижу, к этому феномену я и сам не могу до сих пор привыкнуть.
Вижу скептицизм в ваших глазах, вижу. Ну, например, такой аргумент, что у того, из-за которого вы приехали просить у меня помощи, есть сестра: это стоит того, что бы начать мне верить?
Кузьмич и Петрович переглянулись.
-Ну, и еще немного о вас: вот вы, например, Петрович, живёте один, жена умерла… примерно, лет пять назад. Был инфаркт и через… два года ещё микро инфаркт.
-Нет, — поправил его Петрович, — врачи сказали просто инфаркт.
-Мне виднее. Если говорю микро, значит микро.
-А вы, Кузьмич, недавно лежали в больнице с панкреатитом. Попробуйте попринимать настойку прополиса. И ещё у вас начались проблемы… как бы это деликатнее выразиться, в интимном плане…
-Так, — резко возразил Кузьмич, — вот давайте не будем тут!..
-Ну, не будем, так не будем. Я просто хотел помочь. Так вот, что я вам скажу. Вы правильно сделали, что стали помогать этой неупокоённой душе. Вам за это воздастся. Только имейте терпение, и у вас всё получится. Я не просто так сказал о его сестре. Вам её надо непременно найти, и она должна узнать о том, что творится с её братом. И поторопитесь с поисками. Ещё раз повторяю: поторопитесь с поисками сестры. Это очень важно. Петрович, теперь лично к вам обращаюсь. Когда найдёте сестру, привезите её ко мне. И очень вас прошу, пока не говорите ей о том, что её брат умер и о том, что с ним сейчас происходит. Запомните: это очень — очень важно. Вот мой телефон, думаю, пригодится. Я вам ответил на то, зачем вы ко мне приезжали, а теперь, прошу прощения, мне надо вас покинуть. До свидания.
И Поликарп Данилович, выехал из комнаты.
Кузьмич и Петрович вышли из дома, какое-то время шли молча, затем не выдержал Кузьмич:
-Интересно, а почему он это всё тебе только говорил?
-Не знаю.
-Нет!.. Ну, я думал, он поможет. А он «ищите сестру, привезите её к нему». Да я и без него это знал! Я сам её искал, узнавал в детском доме.
-Интересно, и как мы её должны искать?
-Зря мы к нему приезжали. Только время потеряли. Меня это всё больше и больше начинает доставать!
-Ты знаешь, а эта уборщица, Вероника Сергеевна, рассказывала, что ей сон снился о том, что этот Борзов просил найти его сестру. Да, и ещё протягивал газету. Слушай, Кузьмич, а может, дать объявление в газету?
-Послушай, мне это всё порядком надоело. Всё надоело: и твоя уборщица, и поп, и этот Поликарп! Пусть он сам этот прополис жрёт, провидец хренов! А ты делай, что хочешь: ищи, пиши…
-Ты чего, Кузьмич?- удивлённо взглянул на него Петрович.
-Да, ничего!
-Он ведь всё правильно говорил.
-Всё, я сказал!
-Ну… всё, так всё, — протянул озадаченно Петрович.
Ему сразу стало как-то одиноко. И он подумал: «Зря этот Поликарп Данилович сказал ему о его интимных делах. Ишь как его это зацепило. Ну, нет, так нет. Будем как-нибудь сами действовать».
Всю дорогу они ехали молча. По приезду, Кузьмич вышел из автобуса и, не прощаясь, ушел. Петрович только руками развёл.

Глава десятая.

На работе Петрович менял Славика.
-Ну, что? Давай, Петрович, рассказывай, как съездили?
-Ну, что говорить? Съездили… Этот Поликарп Данилович подсказал искать его сестру.
-А у Борзова есть сестра?
-Да, есть. Он же детдомовский. Его сестру забрали в семью, а его — нет. Он её при жизни искал.
-А сколько ей сейчас, не знаете?
-Лет 20. Слушай, у тебя в газете есть знакомые?
-Зачем тебе газета.
-Надо его сестру как-то искать.
-Ну?
-Надо дать объявление в газете.
-Я понял. Можно дать объявления и в газетах, и в интернете.
-Ну, давай, Слава, помогай.
-А как звать его сестру вы знаете?
-Катя её звать. Да… у меня есть их фотография, они там маленькие ещё.
-Откуда она у вас?
-Кузьмич в детдоме достал.
-Это очень хорошо, что есть фотография. Себя же эта Катя, я думаю, должна узнать?
-Должна, обязательно должна узнать.
Петрович сходил к себе в сторожку и принёс фотокарточку:
-Да, Слава, если её найдёшь — ничего ей не говори. Этот Поликарп Данилович просил вначале привезти к нему её, и сказал, что это очень важно.
-Хорошо, понял. Я там дам ваш номер телефона, вы сами будете с ней разговаривать, если она позвонит. Всё, я побежал, а то опаздываю. Пока, Петрович.

Глава одиннадцатая.

Примерно через неделю зазвонил мобильный, на экране высветился незнакомый номер. Петрович бурчал, беря телефон:
-Опять… Что там этот Слава за объявление дал? Звонят ну все подряд: брата ищут, сестру ищут, и даже маму одна искала.
-Да, алло.
-Это Сергей Петрович?
-Да.
-Я Катя. Я на счёт брата вам звоню.
-А как фамилия вашего брата?
-Борзов. Мы Борзовы. Правда, я сейчас Маликова, а была Васильева.
-Это как, Маликова, Васильева?
-Я замуж вышла и теперь Маликова, а мои приёмные родители Васильевы.
-Да-а, — сам себе тихо сказал Петрович, — без пол-литры не разберёшь.
-Что вы говорите?
-Да нет ни чего.
-Скажите, а где Петя? Мне с ним можно поговорить?
-Вам нужно сюда приехать.
-Я не могу, я на последнем месяце беременности, мне тяжело будет ехать. А что с Петенькой?
-Я вам ничего не могу сказать, вам нужно приехать. А вы в каком городе живёте, как долго ехать?
— Часа два примерно. Вы скажите, пожалуйста, что с моим братом?
-Я не могу сказать. Вам нужно приехать.
-Хорошо, я чуть попозже перезвоню вам.
Петрович сразу же набрал номер телефона Поликарпа Даниловича:
-Здравствуйте, это вам звонит…
-Я знаю, Петрович, кто мне звонит. Говорите. Катя нашлась? Да?
-Да нашлась. Я с ней только что говорил.
-Вы ей не сказали, что с её братом?
-Нет. Она сказала, что ей тяжело будет ехать. Она беременная, на последнем месяце.
— Надо её убедить, что бы она приехала. Пусть приедет с мужем, у них наверняка есть машина.
-Что же мне ей такое сказать?
-Ну, скажите, что Пете очень плохо, и её присутствие нужно незамедлительно. Ведь ему действительно плохо. Да?
-Да.
— Петрович, ты не жди, когда она тебе позвонит, сам сейчас позвони. И как только они приедут — сразу ко мне.
Тот набрал номер телефона Кати.
-Алло, Катя?
-Да.
-Это Сергей Петрович. Вам нужно незамедлительно приехать. Тут нельзя ждать, вашему брату очень плохо.
-Что с ним?
-Вы приезжайте и тут всё узнаете.
-Хорошо, диктуйте адрес, где вас можно найти. Мы сейчас выедем и примерно через два часа будем у вас.
-Вы знаете, где у нас в городе стадион?
— Найдём.
-Я вас буду тут ждать.
-Почему на стадионе?
-Ну, я тут просто работаю.
-Хорошо, я вас поняла. Как только приедем, мы вам позвоним.
Петрович какое-то время стоял, не зная, что делать. Затем набрал номер телефона Славика:
-Да, Петрович.
-Слава, тут нашлась Катя.
-Какая Катя?
-Ну, сестра Борзова.
-Ой, извини. Я понял. Здорово!
-Понимаешь, она через часа два приедет. А я на работе… Мне с ними надо ехать к Поликарпу Даниловичу в село Егоровку. Ты не сможешь подойти через два часа и доработать за меня?
-Да не вопрос, Петрович, сейчас приду.
Через два часа пришел Славик, и ещё через час зазвонил телефон у Петровича.

Глава двенадцатая.

-Алло, мы уже подъехали к стадиону.
-Я сейчас выйду.
-Слава, всё, я пошел, иди закрой за мной.
Петрович выходил со стадиона, а к нему на встречу от машины шла молодая беременная девушка.
-Здравствуйте. Что с Петей? Вы меня так напугали.
-Нам надо проехать в село Егоровку.
-Это где? — спросил муж.
-Поехали, я покажу. Примерно час мы на автобусе ехали, ну, а на машине будет быстрее.
Пока ехали, Катя ещё пыталась несколько раз расспросить, что с Петей, но Петрович стоически молчал, твердя одно:
-Вот приедем — и там всё узнаете.
Катя качала головой, а Петрович успокаивал:
-Вы не нервничайте, вам в вашем положении нельзя нервничать.
А сам вздыхал, представляя, что будет, когда она всё узнает.
Когда они подъехали к нужному дому, их встречала Варя, приветливо улыбаясь:
-Катенька, проходи в дом, а вы, мужички, вот тут во дворе посидите, подождите пока. Чаёк я попозже принесу.
Зайдя в комнату, Катя увидела пожилого мужчину. Тот представился:
-Меня звать Поликарп Данилович, а тебя Катя?
-Да, Катя.
-Проходи, садись за стол, сейчас моя жена, Варюша, чаю подаст.
— Скажите, вы знаете, что с моим братом?
— Да, Катенька, я знаю, что с твоим братом.
-И что же?
Варя принесла чаю с блинами.
-Кушай, Катенька, ты, должно быть, проголодалась.
-Есть немного. Так что с моим братом? Вы уже мне скажите, а то Сергей Петрович всю дорогу молчал, вы молчите. Наверно с ним что-то худое произошло? Он, что болен? Или чего хуже?..
-Ты хорошая, умная девочка, сама ответила на все свои вопросы.
-Я так и думала, — сокрушенно сказала та, — значит, умер…
-Ты, Катенька, его практически не видела, не общалась с ним последнее время, поэтому ты это известие перенесёшь более-менее спокойно, без истерики. Тем более, пока ты сюда ехала ты себя уже к этому подготавливала, думая о том, что, возможно, с ним что-то случилось плохое.
-Да, действительно я так думала. А почему именно вы мне об этом говорите? Почему нельзя было Сергею Петровичу сказать мне это сразу?
-Милая, Катенька, тут не всё так просто, Сергей Петрович не смог бы тебе всего объяснить. Твой брат как ты уже поняла, умер, но его душа находится в нашем мире.
-Это как?
-Твой брат был спортсмен.
-Спортсмен? Надо же.
-Да, спортсмен, и очень хороший. Его сердце остановилось, когда ему до финиша оставалось совсем немного. Спасти его не удалось. Брата твоего похоронили, а вот душа неупокоится никак. Она каждый день утром бегает на стадионе по беговой дорожке. Душа осталась там, где умерло её тело. А ещё он тебя искал при жизни и после, являлся во сне, и просил, что бы мы нашли тебя Катенька.
— Мне очень жаль.
-Почему же сама его не искала?
-Сначала — школа, затем — замужество, всё как-то…
-Понятно.
-Я последнее время о нём очень часто думала, представляла, как мы встретимся, ждала, что он меня, наконец, найдёт.
-Вот тут, Катюша, теперь слушай меня внимательно. Когда человек умирает, его душа стремится вырваться из этого мира. Она стремится к Богу, в свой мир. Но в условиях нашего мира это стремление, исходящее из души, сталкивается с сознанием человека. Мы иногда не ведаем, что творим. Это же получается, своими воспоминаниями, по сути, мы приносим страдания своим бывшим близким, родственникам, и сами же потом от этого страдаем.
-Я не знала же.
-Теперь знаешь.
-Что мне теперь делать? Как помочь моему брату обрести покой?
-Для этого и привезли, Катенька, тебя ко мне. Ты успела вовремя приехать. Завтра очень благоприятный день, что бы твой брат вернулся к Богу. Сейчас я тебе дам заклинание, заучи его, что бы потом легче читалось. Как только увидишь брата, громко окликни его по имени, и сразу начинай читать заклинание, совершая все действия, которые там написаны. Самое главное – ничего не бойся. Хорошо?
-Хорошо.
-И ещё, Катенька, запомни: Жизнь порождает смерть, а смерть – жизнь. Умереть – значит, родиться вновь.
-Это вы к чему?
-Потом, девочка, поймёшь.

Глава тринадцатая.

Остановились, Катя и её муж у Петровича.
-Ну, что вы, какая гостиница! — убеждал он их. У меня двухкомнатная квартира, я там живу один, места на всех хватит.
Катя всю дорогу и ещё дома у Петровича читала и читала, заучивая все слова и действия. Утром все вместе приехали на стадион. Время до десяти часов длилось очень утомительно. Катя попросила, чтобы ей принесли два стула и поставили около беговой дорожки. На одном стуле сидела она сама, а на другом она положила: лист бумаги, ручку и спички.
И вот ОН появился. У Кати сильно застучало сердце, когда она узнала знакомые, родные глаза. Именно глаза своего брата она помнила из того далёкого детства.
Когда он поравнялся с Катей, она громко крикнула:
— Петя! – и добавила для пущей убедительности, так как она его называла в детстве, — Петюха!
Тот вдруг резко остановился.
Катя села, быстро нарисовала на листе круг, произнося:

-Именем круга, именем молота, именем жезла, неупокоённая душа слушай меня: Помяни Сварог душу неупокоённую в царстве своём, да будет так. — Катя на кругу нарисовала пентограмму, говоря:
-Когда сей символ уничтожится ты, душа неупокоённая, обретёшь вечный покой. — Катя сделала в кругу дырку. – Выйди, душа, но не причини вреда мне и моей семье. Аминь.

Она зажгла спичку и поднесла листок к огню. Тот стал медленно гореть. А Петя, стоявший всё это время боком, повернулся и пошел к сестре, исчезая на ходу. Катя сидела какое-то время молча. Вдруг она схватилась за живот, оглянулась туда где сидел её муж…
У Кати начались схватки. Всю дорогу, пока она ехала в «скорой», и в родзале, она твердила:
-Умереть – значит, родиться вновь… Умереть — значит родиться вновь…
Чем приводила врачей и акушерок в замешательство.
У Катеньки, которой всё время говорили, что у неё будет девочка, родился здоровый, великолепный мальчуган.