Сарделька, Кот И Совесть

Кузьма умял миску с кормом, посидел, печально поглядывая на дно и просительно взглянул на хозяина:

– Может, еще немного??

– Хватит, Кузьма! – строго сказал хозяин. – Забыл, что врач говорил? «Набрал лишний вес, ограничить в питании». А ты – поел – спать, поспал – опять просишь!

– Ну, в последний раз! – заныл Кузьма.

– Все! Разговор окончен! Или гуляй, пока не стемнело!

Обиженно взглянув на хозяина, Кузьма покинул кухню и упал у порога, всем своим видом показывая, что для прогулок у него нет ни сил, ни желания. Вот если бы еще миску корма, тогда, может быть…

Хозяин готовил себе ужин. Вывалил в тарелку порцию макарон, достал из кастрюльки сардельку и вместе с макаронами перенес на кухонный стол. Пока он заваривал чай, в голове у Кузьмы щелкнул выключатель совести и включилось реле наглости. Он резво вскочил на ноги, бесшумно прыгнул на стул и закогтил из тарелки сардельку.

От нее еще шел пар, она обжигала лапу, но Кузьма, неуклюже прыгая на трех лапах, покинул дом и забился под крыльцо. Дождавшись, пока сарделька остынет до приемлимой температуры, он с удовольствием употребил ее, облизнулся и решил вздремнуть. Тут же, под крыльцом. Но прежде надо бы взглянуть на хозяина и похихикать над ним. Себе он казался хитрым и удачливым бандитом. Он осторожно заглянул в окно, насмешливо прищурив глаза.

Хозяин озадаченно смотрел на тарелку, он даже вновь поднял крышку кастрюльки, где сварил сардельку – пусто.

— Ах Кузьма, Кузьма! – усмехнулся хозяин. – До чего тебя довел твой неуемный аппетит! — Вздохнув, он уселся за стол и принялся тыкать вилкой в макароны.

В голове Кузьмы вновь проснулась совесть — на сытый желудок она легко включается.

Макароны. Они же такие невкусные. Хозяин однажды поделился с ним, но Кузьме не понравилось, а хозяин давится. Да, ему бы сейчас ту самую сардельку, но ее уже нет.

Совесть начинала мучить. Неприятное ощущение, чтобы его подавить надо найти оправдание себе любимому.

«А что он заладил – диета, диета! Сам то он диеты особо не придерживается! И вообще – организм кота сам знает, ограничивать себя в пище или не стоит. Если не наелся – значит ограничивать себя не надо, а если сыт – тогда – конечно! Вот сейчас я бы не полез воровать сардельку, хотя…» – Кузьма взглянул на окно. Хозяин, конечно, не будет его ругать, так – пожурит. От этого еще сильнее совесть заворочается – неприятно это, у хозяина воровать, у друга, у того, кто с тобой всем делится, ничего не жалеет. Подавить позывы совести не получилось, напротив, она все настойчивей лезла наружу.

«Надо где-то спрятаться и поспать, глядишь, когда проснусь — не вспомню что оставил хозяина без сардельки…» Кузьма, волоча по земле хвост, побрел в сад. Солнце уже опускалось за горизонт.

«Куда оно опускается? Если взобраться повыше, наверное, можно будет увидеть – куда?» Кузьма по стволу яблони вскарабкался наверх и удобно устроился на толстой ветке.

Сквозь густую листву солнца почти не было видно. «А и ладно, – вздохнул он. – Завтра посмотрю». Спускаться уже не хотелось и Кузьма решил вздремнуть тут же.

Проснулся он, когда окрестности погрузились в непроглядную тьму. Но Кузьма видел и в темноте, так что для него это не стало проблемой. Он потянулся, сделал легкую разминку для коготочков и уселся на ветке.

«Что-то не очень удобно спать на твердом». – подумалось ему. Обычно в это время он посапывал, привалившись к хозяину на мягком одеяле. Почему сегодня-то не так? Ах, да! Эта чертова сарделька!

«А вдруг хозяин обиделся на меня так, что не простит?! – стукнула в ушастую голову неожиданная мысль и заставила тревожно вздрогнуть сердце. – Далась мне мне эта сарделька! Что я – без нее не обошелся бы? Раньше ведь обходился, тогда, когда еще не жил с хозяином!» – Он опустил голову и вспомнил клятву, которую когда-то дал себе: – «Никогда не огорчать этого человека. Никогда!» – А что может быть тверже клятвы кота? Что может нарушить ее? Сарделька?

«До чего же ты дошел, ты – бывший бездомный котенок, – корил он себя, — битый взрослыми котами, гонимый людьми, драный злобными псами. Не евший досыта, не спавший всласть, вечно дрожавший от холода. Подобранный хозяином, отмытый, заласканный, получивший имя, место в его доме и вкусную еду! Мало тебе этого, так ты еще и у своего благодетеля решил воровать? Неужели ты был настолько голоден? Нет, голод – это совсем другое. Я еще помню, что такое голод – это когда нет сил встать на лапы и когда животик мучает постоянная, нестерпимая боль, потому, что там ничего нет и давно ничего не было. Когда от голода грызешь все, что поддается твоим зубам и от этого боль в животике становится еще сильней! Вот что такое голод, а сейчас – это просто не наелся. Разница – огромная!»

Страшная мысль пришла внезапно и заставила на мгновенье остановиться сердце: — «Вдруг он меня больше не любит? После того, что я устроил сегодня вечером? Вдруг он больше не назовет меня Кузенькой, не приласкает и вообще не будет замечать, будто я чужой? Не пустит домой, не насыпет в миску корм, не погладит!?»

Ужас взъерошил шерсть на спинке, хвостик нервно задергался. «Скорей! Скорей к хозяину, заглянуть в лицо, в добрые, улыбчивые глаза и понять, что он все так-же любит меня, что я для него все тот-же Кузенька!»

Он быстро перебирая лапками, сполз по стволу яблони и кинулся к дому. Дверь заперта, не беда, хозяин всегда оставляет для него открытой форточку. А вдруг она закрыта?.. Открыта форточка, открыта! Слава всем кошачьим Богам!

Кузьма вскочил в проем форточки и спрыгнул на подоконник. В доме темно, хозяин уже спит. Или нет? Сейчас проверим. Он осторожно прошелся по полу и запрыгнул на постель, на такое родное, мягкое одеяло.

Рука хозяина нашла его, ласково провела по спинке:

– Где ж ты бродишь, Кузя? Я без тебя не засыпаю, ты же знаешь. Волнуюсь – вдруг с тобой что-нибудь случится… – Голос мягкий, добрый, такой родной!

Кузьма замурчал, громко, с душой! Терся, терся о руку хозяина, лизал ее шершавым язычком:

– Хозяин, хозяин! Я тебя так люблю, хозяин!

– Ну, хватит, хватит, Кузенька. Давай уже спать…

Кузьма едва угомонил свое дико скачущее сердце, прильнул к хозяину, прикрыл глаза и облегченно вздохнул – любит… Он меня по-прежнему любит!

Утром хозяин видя, как Кузя расправился со своей порцией утреннего корма, вздохнул и поделил свою сардельку на две половинки:

– Держи, Кузя. Тебе, наверное, и в самом деле не хватает.

Кузьма озадаченно переводил взгляд с хозяина на сардельку, затем схватил ее зубами, вспрыгнул на свободный стул и положил свою порцию рядом с тарелкой хозяина, даже лапой ее пододвинул.

– Ешь, хозяин, мне что-то не хочется…

– Кузенька, добрая душа, – улыбнулся хозяин и погладил его по головке. – Кушай, мне этого хватит. Только не таскай больше из тарелки.

Кузьма минутку подумал, внимательно посмотрел на хозяина:

– Ну, если ты не будешь, тогда конечно… – и вцепился в угощенье зубами.

Тагир Нурмухаметов