Шапочка.

Я был рокером и носил только черные майки, рваные джинсы, косуху и ковбойские сапоги. Для торжественных случаев у меня были ещё черные майки, рваные джинсы, косуха и белые кроссовки. Я был доволен своей жизнью. Она влюбилась в меня как кошка. Она твердила мне: Ты такой мужественный, такой свободный и у тебя такие длинные волосы.

Свобода закончилась, когда мы решили пожениться. Но мне хватало того, что я был мужественен и у меня были длинные волосы. Но так было только до свадьбы. Незадолго до свадьбы она сказала мне: «Ты мог бы и постричься. Ведь на свадьбе будет моя мама».

Через несколько дней упрёков, уговоров и цистерн пролитых ею слёз я согласился на короткую стрижку. Я был мужественен, не свободен, и по моей макушке гуляли сквозняки. «Я люблю тебя, как ты есть» шептала она мне. В принципе я уже привык, хотя макушка всё ещё мёрзла. Однажды она появилась с кучей пакетов и в них были брюки со стрелками, пиджаки и рубашки. После цистерн пролитых ею слёз я засунул свои ступни в модные полуботинки. За ними последовали пиджаки, плащи и галстуки. Но я был всё ещё мужественен, женат, модно одет и моя макушка мёрзла. Затем последовал самый большой бой: за «коня». Его я проиграл быстро, т.к. в брюках со стрелками я смотрелся на мотоцикле, как дурак. Но я всё ещё был мужественен, подавлен и пересел в Пассат.

В последующие годы она залила всё слёзами и я проиграл ещё много битв. Я стал пить вино из бокалов, называл её маму на вы и слушал «Корни». Я помогал по хозяйству и делал покупки. Я был лузер, поглощённый бытом и по моей макушке ходили сквозняки.

В один прекрасный день она запаковала чемоданы и сказала: «Я ухожу от тебя. Ты сильно изменился и не похож на мужчину, которого я полюбила.» Недавно я снова встретил её. Рядом с ней был длинноволосый байкер в косухе и рваных джинсах, который смотрел на меня с сожалением.

Я, пожалуй, подарю ему тёплую шапочку.