История одной судьбы и трёх чашек. (Новая редакция)

История одной судьбы и трёх чашек.

Вчера приснился мне странный сон. Начала я в уме порядок наводить, по полочкам всё раскладывать и вспомнила одну историю из прошлых лет… Это не просто история. а мой долг — рассказать вам её.

Много лет назад, пасмурным. прохладным днём, когда Цветочный рынок быстро разошёлся, я решила ещё немного постоять со своими растениями, решив для себя. что лучше мне всё продать подешевле. чем нести домой и пересаживать. Товар мой, что хочу. то и делаю.

Тут ко мне подходит пожилая женщина и спрашивает разрешения стать рядом со мной. Мол. деньги очень нужны! Посмотрела я на неё: худенькая, просто измождённая, морщинистое лицо. руки натруженные, большие. Ну думаю, злорадно, сейчас выставит свои лютики — цветочки и народ валом повалит…

А нет! Ставит она на прилавок свою сумку и начинает что-то, очень осторожно, доставать из неё, завёрнутое в газеты.Оказалось, это были три чашки с блюдцами, советское качество — ЛФЗ, да такие красивые. что — просто глаз не оторвать!

Смеясь, говорю:
— Господи! Да кто я такая. чтобы вас гнать? Стойте себе. сколько надо.
— Я сегодня уже целый день по рынку хожу и никак их продать не могу. — продавцы меня гонят. а покупатели не хотят платить, просят дешевле отдать. а как дешевле -то???
— Так, наверно. вы дорого просите?
— 600р!

В то время, для подруги, я купила чайную пару, в подарок на её День рождения, в магазине «Подарки», за 800р. Но это — новодел нынешний, уже не то качество. Так что — я была в курсе цен на фарфор. Говорю, что 1800 — это — деньги!
А женщина смотрит на меня и не понимает
— КАКИЕ — 1800?! Я за 600р все три чашки отдаю!
Тут к ней подходит одна роскошно одетая дама, (В нашем городе так принято — на рынок одеваться, что в театр, одежду на себе выгуливать, типа.) и пальцем тычет
— Почём?
Продавец, словно извиняясь, отвечает :
— Забирайте за 500р — ВСЁ!
А та нос наморщила:
— Старьё, бу! Давай за 300!

Смотрю, а она свои чашки в газеты обратно заворачивает и собирается уходить, говорит, чуть ли не со слезами:
— Я в школе всю жизнь учителем работала, а вы мне, на старости лет, «тыкаете». Как же вам не стыдно!

Ну, прям я, когда на рынок стала. Один в один!)))) И смех. и грех!
Продолжает, с надрывом:
— Да мне за мои страдания по жизни, просто и подать — не грех! Сколько я сил и здоровья детям отдала. А какую пенсию заработала? Если скажу — смеяться будете.
— Нет, говорю, не буду. Сама я такая. Мы с вами — коллеги.
Она смотрит на меня, отвечает:
— А я думала. что вы рыночная… Как же вам здесь стоять тяжело! Люди какие в нашем городе — злые.
— Нет, говорю, все мы — разные. Люди — на то и люди. А вы не обижайтесь. На чужой роток — не накинуть платок. Постойте ещё, чашки-то у вас, правда, очень красивые!

Ну, тут её и понесло...

Нам этот сервиз на СВАДЬБУ мои родители подарили. отцу его. как премию, колхоз дал!
Я, когда институт закончила, сразу и замуж вышла за любимого своего односельчанина. Дружили мы со школы. Он, только из армии вернулся. После окончания института, дали мне распределение, в родную деревенскую школу. Там и домик дали, старенький. но с участком. И хозяйство мы завели. Родня нам помогала. как могла. Муж работал механизатором. Зарабатывал хорошо. Но его тянуло жить в город. С детства мечтал уехать из родной нашей деревни. Чтобы квартира была со всеми удобствами, отмыться-отчиститься от всей деревенской грязи и навоза. А как без этого в деревне? Зато — и деньги у нас были, и уважали нас все, знали, здоровались… В школе всё у меня было хорошо — работа любимая. классы не многочисленные, дети не избалованные, с понятием.
А сервиз я оставила в коробке, поставила в угол, за шкафом, до лучших времён сберечь хотела.
Потом у нас сынишка родился. А мужу всё не нравится, всё одно на уме :
— Давай всё бросим и начнём жизнь с чистого листа. в городе!
Вижу. что его это гложет внутри… А годы-то идут. Малыш наш подрос. И в школе место завуча освободилось, мне его и предложили. Пришла домой. вся такая радостная! Думаю, сейчас сервиз достану, посидим, чая попьём...
Начала мужу хвалиться, а он, будто отрубил:
— Ты, как хочешь, а я в октябре-ноябре, полностью рассчитаюсь и уеду в город. Сколько ещё здесь лямку тянуть? Надоело!
Делать нечего, пришлось мне отказаться от выгодного предложения, только попросила, дать мне увольнение, в начале учебного года. Директор пытался меня оставить, но… Видя мои переживания,. пошёл на встречу, рассчитал, книжку Трудовую отдал, статья — По собственному желанию.
И мои родители пытались меня остановить, но я их не послушала. Боялась мужа любимого потерять. в городе одиноких женщин много, а он у меня красивый. с головой и руками! Сложила вещи в 2 чемодана. а сервиз, газетами переложила, всё в той же коробке и крепкой верёвкой её перевязала, чтобы было удобно нести.
Муж увидел мои старания, смеётся :
— Я тебе, в городе, 100 таких сервизов куплю. Оставь!
Нет, забрала с собой, как память.

Приехали в город.
Всё здесь совсем не так, как дома. С мальчиком 3-х лет, никто нас не хочет брать на квартиру. Даже вся городская родня, что мужу в уши пела, о счастье городской жизни, сразу отвернулась. У всех уважительные причины нашлись… Живём в гостинице.

Пытаемся устроиться на работу. Раньше, когда я училась, жила на квартире. у одной бабушки. Пошла к ней, тортик купила. Уговорила. Взяла она нас в свою маленькую спальню, сама в зал перешла. Платим мы, как за 4 студентов. Хотя раньше, только двоих она там держала. Спим втроём, на одной кровати. Коробку с сервизом муж поставил на шкаф — от греха подальше. И продуктами, когда привозим из деревни, со своей благодетельницей делимся. Как без благодарности? Насчёт удобств, сами понимаете — Бабулька — хозяйка! На всё её разрешение надо спрашивать. Ванна, кухня — строго по часам, в туалет — по минутам!

В школу меня взяли, только с третьей четверти, на место молодой учительницы, ушедшей в декрет. Мол, пока мы на вас посмотрим, а там уже и решим. что с вами делать. Правда, я в той школе, так всю жизнь и отработала учителем словесности. И сын учился в той же школе. Никогда мне за него краснеть не приходилось. Хорошим парнем рос.
Года два мы у той бабули прожили. Муж устроился водителем в строительную организацию. Месяц поработал, потом его начали отправлять в командировки. Командировки были длительные, по несколько недель и более. Зарабатывал он не плохо, но, я стала я замечать, что от него водкой потягивает. До этого он, вообще, не пил.

Начала я его поругивать, ругаться мне не дано от природы! Так, погужу-погужу и ладно. Взрослый же человек, должен сам понимать.
Дальше — больше! От работы дали мужу ведомственную двухкомнатную квартиру. двухкомнатную служебную квартиру. Жизнь стала налаживаться. Холодильник, телевизор купили. Мебелью обзавелись. Первым делом, коробку ту заветную открыла, чашки-блюдца перемыла, в серванте выставила. Красота! Дожили, слава, Богу! Жду мужа из очередной командировки. Загадываю, вот, приедет и мы праздник устроим! Я стол соберу, скатертью покрою, торт куплю. Сервиз выставлю, чая попьём. Чтобы — всё. как у людей было! Видно — опять, не судьба!
Он пришёл грязный, пьяный. злой… Смотрит на меня :
— Чё вырядилась? Видно, пока я там деньги для вас зарабатываю. ты здесь хвостом своим вертишь!
Спрашиваю его:
— И тебе не стыдно так со мной разговаривать? Какой из пьяницы водитель? И машину разобьёшь, и сам искалечишься, выгонят с работы, из квартиры, куда мы пойдём? На улицу?
А он смеётся:
— Ох, Нинка! Люблю я, когда ты сердишься!!! Ну, прям, перья распускаешь! У нас все пьют и без проблем! Работа-то тяжёлая. Мы и грузим, мы и перевозим, мы — везде и всюду! Куда без нас? Давай-ка лучше, денежки пересчитай и баиньки.
Худой мир — лучше хорошей войны.
Затем он ещё и гулять от меня стал. Однажды, вообще, бабу пьяную, привёл в нашу квартиру. Орёт:
— Квартира моя! Кого хочу. — тот здесь жить и будет Тебе не нравится — вали к себе в деревню! И щенка своего с собой забери, плакать не буду!
Подошёл к серванту, достал чайник из сервиза и грохнул об пол!
— Я -ХОЗЯИН!

Вот так мы и жили.

Сын подрастал, видя наши постоянные ссоры и скандалы, жалел меня и пытался защитить, как мог.
Однажды, когда я вернулась домой, с работы, увидела, что на столе стоит бутылка водки, а мой сын сидит пьяный, рядом с отцом. Моё сердце оборвалось! Подбежала к столу, схватила бутылку с оставшейся водкой, пошла на кухню, вылила в раковину.
Возвращаюсь в комнату, а муж достал из серванта сахарницу от сервиза и запустил в меня, со всей злости. Еле я уклонилась, а сахарница разбилась о стену, оставив глубокий след в штукатурке. Сын начал аплодировать и зло смеяться!
Что я пережила в те минуты — словами не описать! В тот момент я могла их убить, откуда столько сил у меня взялось, еле себя сдержала.

Вскоре, пришла повестка, сын пошёл служить в Армию.Я писала ему длинные добрые письма. Он отвечал не часто и не много, мол — Жив-здоров. не волнуйся, мама!
Всё было тихо и спокойно, только тревога в душе и молитва о здравии сына и упокоении мужа, умершего от перепоя. Конечно, я его простила и вспоминала только добром. Два маршрута было у меня тогда — в Храм и на работу.
К возвращению сына я сама сделала ремонт в квартире, как смогла. Главное — всё было чисто и свежо. Наконец, дождалась! Сын вернулся таким большим и родным, стал копией отца. Красавец! Настоящий мужик — кормилец. Я первый раз в своей жизни, устроила настоящий праздник, как загадывала — застелила стол чистой скатертью, выставила сервиз на стол. Торт купила большой и вкусный. Посидели мы с сыном, чая попили с тором. Короче — всё и было, как у людей!

Как же я ошибалась!
После возвращения из армии, он связался с плохой компанией, пристрастился к наркотиками. Начала я с ним говорить, мол, надо идти, лечиться… Он и слушать не хочет:
— Это тебе лечиться надо! Вот и иди. Ни… ты в жизни не понимаешь и не хочешь понять! Живёшь где-то в облаках. А я — здоровый и молодой!
Мы перестали разговаривать.
Он похудел, истомился. На работе, больше месяца, не задерживался. Из дома начали пропадать вещи.
Этим летом я ушла из школы, на пенсию. Поехала в Женский монастырь, договорилась, буду там послушницей, поживу, поработаю, пока силы есть.

А от того сервиза остались только эти три чашки…
Не успел он их продать. Я дала себе зарок — продам чашки и поеду. Мне больше некуда идти. И ничего в жизни у меня не осталось. Всё в прошлом — и мечты, и надежды, и радости! В деревне родители давно умерли. У братьев -сестёр — свои семьи, свои проблемы. Да и перед односельчанами позориться не хочу. Поживу в монастыре, сколько мне отпущено, буду молиться о здравии сына и его вразумлении. Говорят, что молитва матери имеет большую силу!

Посмотрела я на неё. Прикинула на себя её судьбу. Спаси, Господи! Протянула я ей тысячу рублей. говорю:
— Это вам 600р за чашки и 400 за доверие. Спасибо, что поделились. Как вас зовут?
— Нина. А вас?
— Маша.
— Мария, возьмите сдачу.
— Нет, Ниночка, спасибо, я, что хотела — вам уже сказала. Всего вам хорошего. Ваши чашки беречь буду. И вас вспоминать добрым словом.
Если б вы видели, с каким трепетом она взяла деньги и с какой бережливостью, укутывала свою посуду в чистые газеты. и положила ко мне в корзину. Кстати. за беседой с ней. я прекрасно распродалась.
Сколько раз она мне сказала — Спасибо!

Не знаю, где она сейчас, но в моём сердце есть маленький уютный уголочек — Нина. Её чашки стоят у меня в буфете, на самом почётном месте.Когда у меня на душе пасмурно, достаю те чашки, любуюсь их нежностью, пью из них чай. Мне кажется, что чай в них вкуснее и полезнее и все проблемы уходят от меня. Наверно, Нина молится за меня! Всего ей хорошего, здесь или там… Я не знаю!
Возможно, прочитав этот рассказ, кто-то станет более благодарен своей судьбе. Дай, Бог!