Как мы с Вовкой в цирк попали.

Город нас встретил солнечными, тёплыми распростёртыми объятиями. Казалось бы, он не ожидал никакого подвоха в нашем появлении. На автобусной станции суетились люди. Кто-то приезжал, кто-то уезжал. Вселенский круговорот чемоданов и сумок в масштабе одного автовокзала. Бабка взяла нас за руки, что бы нас не затоптали и повела на следующую автобусную остановку.
— Информация специально для детей с больным воображением. — обратилась к нам бабка. — Если вы опять счастья пытать собираетесь, то лучше сразу скажите. Я тогда вас лучше тут, в камере хранения, как чемоданы оставлю, а потом по квитанции заберу.

Мы пообещали, что счастья с нас хватит. Тем более у меня начал болеть живот, на что я и пожаловался бабке.
— Это тебя от счастья пучит. А ты как хотел?
Честно говоря, именно так, я не хотел. Возможно, мне попался несчастливый билет, с которого меня и начало крутить. Подъехал автобус и мы сели. Я иногда поглядывал на кондуктора со “счастливыми” билетами, но на меня накатывала только тошнота и никакого предчувствия счастья не было. На всякий случай, я вопросительно посмотрел на бабку, когда ей вручили билеты.
— Даже и не надейся. Дуракам в лотерею не везёт. А с вас на сегодня уж хватит. — Я отвернулся и уставился в окно. Опять не мой день.

По плану пребывания, как нам огласила бабка, у нас на повестке дня стояло — посетить несколько магазинов и бабкину городскую родственницу. Про цирк и зоопарк ничего сказано не было. Я решил выждать момент и сам предложить.

В продуктовом магазине, бабка нас поставила в очередь за колбасой, а сама отправилась занимать другую очередь.
— Мальчик, — обратилась ко мне какая-то тётенька. — Ты последний?
— Если бы, — это уже подоспела бабка. — Последний, вот этот, мелкий. А если их родители ещё настругают, то мы с дедом окажемся первыми в очереди на тот свет.

Бабка оставила с собой Вовку, а меня отправила стоять в очереди во-о-о-о-о-н за той курицей в идиотской желтой шляпе. Я шел по магазину с мыслями, как бы бабке осторожно намекнуть на цирк. В крайнем случае, про зоопарк. C такими раздумьями я дошел до женщины в желтой шляпе и, сказав “тут бабушка занимала за вами” влез в очередь.
Публика возмутилась, особенно позади стоящие.
— Совсем совести нет. Ребёнка отправляют стоять. Постыдилась бы бабка твоя.
Мне, честно говоря, тоже не особо нравилось это занятие.
— Вот-вот. Поддакнул я. Лучше бы в цирк сводила. Ну или в зоопарк. — искал я поддержку у покупателей. Мне так показалось, что атмосфера была благоприятной для дискуссии. Щас бабка подойдёт, а они ей сами скажут — сводите ребёнка в цирк. А я добавлю — в крайнем случае, в зоопарк.

Народ тихонько гудел как улей, обсуждаябабку. Я уже считал, что цирк, в крайнем случае, зоопарк, у нас с Вовкой практически в кармане. Считал, пока не подошла бабка.

— А чё это ты тут делаешь? — удивилась бабка. — Мы тебя по всему магазину ищем, а он тут, в винно-водочном пристроился. Прям весь в деда. Как в город вместе поедешь, не успеешь оглянуться, а он уже чекушки по карманам тырит. Ты-то чего тут забыл? Будущий почётный гость детской комнаты милиции.
Народ притих. Видимо, они что-то поняли и это “поняли” явно было не в мою пользу.

— Так ты сказала — за курицей в идиотской желтой шляпе, — и я указал на тётеньку впереди меня.
Народ захихикал, а тётенька покраснела и надула ноздри.
— Всё правильно. Глаза разуй. Во-о-о-о-он где курица в желтой шляпе стоит. — бабка указала в сторону другой очереди. — А это, жаба в соломенной панамке. Чувствуешь разницу? Домой приедем, дед тебе соломой голову набьёт, почувствуешь.
Народ стал заходиться приступом смеха. Женщина повернулась и видимо что-то хотела сказать бабке.
— На рожу свою посмотри. Жаба и есть, — опередила её бабка. — Пошли от сюда. А то такими же бородавками покроешься.

— Дяденька. — решил я использовать свой шанс. Мне показалось, что он больше всех был чуть ранее на моей стороне. — Скажите про цирк.
Я, было, попытался направить народ в сторону правильных рассуждений про цирк, ну или хотя бы про зоопарк. Но народу кажется, уже было не до этого.
— Парень. — смеясь, обратился ко мне дяденька. — Я такого цирка давно не видел. Бабка у вас за словом в карман не лезет. Мировая старуха.

Мы ушли в другую очередь, где я, молча, разочаровывался в людской непостоянности своего мнения. Ещё несколько минут назад, до прихода бабки, они в один голос утверждали, что детей надо водить в цирк (ну или в зоопарк), а не таскать по таким очередям. А с приходом бабки. Куда девалась решительность в их действиях? Всё-таки взрослые часто меняют своё мнение, подумал я и решил действовать сам. Но как? Этого я ещё не придумал.

Отходив по магазинам, бабка нагрузилась как товарный поезд. За плечами рюкзак, а в руках по сумке, для противовеса.
— Щас до Лизаветы Петровной сходим. Там и передохнём, а потом уж домой двинемся, — пояснила нам бабка.
Мне показалось, что цирк накрывается медным тазом, а вместе с ним и хотя бы зоопарк. Такой поворот событий меня не устраивал. В терзаниях “как бы бабку развести на цирк”, мы добрели до дома Лизаветы Петровны.

Дверь нам открыла старушенция приятной наружности. Классический божий одуванчик. Расцеловала нас с Вовкой и дала по конфете, затем уселась с бабкой пить чай и трещать о своём, о старческом. Я решил идти ва-банк.
— А может с нами баба Лиза сходит в цирк, ну или в зоопарк? Раз ты уже устала. — выдвинул я предположение.
— Я согласен, — поддакнул Вовка.
— Какой такой цирк? — поперхнулась бабка печением.
— Или зоопарк. — добавил Вовка.
— У нас цирк с дедом каждый день в доме, пока вы гостите. Тарапунька и Штепсель с аншлагом, каждый день снова на арене. Если бы я билеты продавала на ваши представления, то уже обогатилась бы.
— Я чё-то никого не видел, — удивился Вовка.
— В гостиной трельяж стоит. Поди, в зеркало посмотрись. И братца своего захвати. Там и увидите главных клоунов деревни, — засмеялась бабка, обратившись к подруге. — Иш чё ещё удумали. Цирк им подавай. Да с вами нужно бригаду скорой помощи с собой брать и пожарников. Без несчастного случая не обойдётся никак.

Вовка сбегал в гостиную и вернулся совсем расстроенный.
— Нет там ни Тарапуньки, ни Штепселя. Зачем ты меня обманываешь?
— Пойдите лучше во двор поиграйте. Только к детям не подходите, а то они вашей глупостью заразятся. Потом ни одна поликлиника вылечить не сможет. Нет тут ни цирка, ни зоопарка. — отрезала бабка.
— Дык давеча приехал шатёр на площадь, — перебила бабку Лизавета Петровна. — И звери там вроде выступают и клоуны. Давай ты действительно отдохни, а я схожу. Мои-то меня внуками не часто балуют. Редко приезжают. Так я с твоими порадуюсь.
— Не советую я тебе браться за эту затею Петровна. Никакой радости, поверь моему опыту — попыталась остановить бабка подругу. — Вот ей богу чего нибудь учудят. Мне за цирк жалко. Да и подруг у меня не вагон уж остался.
— Да не переживай ты. Сильно ты всё преувеличиваешь. — вступалась за нас Лизавета Петровна, памятник ей при жизни и медаль “за отвагу” — Ну сходят дети в цирк. Что страшного? Да и я прогуляюсь. А то всё дома одна сижу.
— Смотри. Я тебя предупредила. Я за ущерб цирку платить не буду. — заключила бабка.

Нашему ликованию не было предела. Мы с Вовкой вопили от счастья и носились по квартире. На одном из наших кругов, Вовка зацепил скатерть на комоде и смахнул с него всё содержимое.
— Началось. А это вы ещё из дома не вышли. Петровна. Может бросишь эту затею? — бабка обратилась к подруге.
— Ну, всяко бывает. Дети же. — оправдывала нас Петровна. — Ну разбился один слоник. Ну что страшного. Цена ему три копейки.
— Валидолу с собой возьми, — сделала последнее предупреждение бабка.
Через несколько минут мы счастливые шли с Лизаветой Петровной по улице, в сторону площади. Улыбка на моём лице сияла ярче солнца. Ещё бы. Я всё-таки добился своего. Мы сходим в цирк и увидим клоунов и зверей.
— Нам два детских и один взрослый, — засунула голову в окошко кассы Лизавета Петровна.
— На первый ряд. — дергал я её за юбку. — На первый ряд.
— На первый ряд, — добавила она и улыбнулась нам.

Мы заняли свои почётные места. Вовка рядом со мной, далее Лизавета Петровна. Сидели мы как самые важные гости на первом ряду, практически по центру. Лучших мест я и пожелать не мог.
Народ постепенно заполнял лавки, а мы сидели и игрались мячиками на резинке. Забавные такие игрушки. Можно привязать резинку к пальцу и кидать мячик вперёд. Долетев до максимального расстояния, натянув резинку, он резко возвращается назад и тут надо его поймать. Мне всегда было интересно узнать, что у него внутри. Снаружи обмотан фольгой, перетянут нитками, а внутри что-то плотное. Но мне всегда жалко было его разбирать. А со временем он как-то сам собой терялся, и я уже о нём не вспоминал. Тем более в цирке я был всего третий раз, а значит и мячиков у меня было вместе с этим всего три.

С этими мыслями я запускал вперёд мячик и ловил его. В очередной раз, я видимо чуть сильнее его кинул и обратно он понёсся с большим, чем обычно ускорением. Инстинкт самосохранения сообразил, что я его не поймаю и он влетит, в лучшем случае, просто в лоб. Я уклонился и сзади раздалось — “Бля! Ссссссуууу...” и далее шипящие звуки. Я так понял, что мячик, миновав меня, закончил своё движение на ком-то. Я обернулся, чтобы как хороший ребёнок извиниться.
Сзади меня, чуть выше, на лавочке, сидел дядя с красным леденцом в виде петушка в одной руке, с таким же красным лицом, а второй рукой он держал место, за которое порой грозился нас дед подвесить.
— Извините, — попросил я прощения у дяденьки. — Я не специально.
— В следующий раз поосторожнее, — прошипел дядя.
— Папа, тебе больно? — интересовалась девочка с таким же леденцом как у дяденьки, видимо своего папы.
— Всё нормально, — успокаивал её папа. Хотя по его виду казалось, что всё как раз наоборот. Он зачем-то встал и несколько раз подпрыгнул.
— Извините ради бога, — вмешалась Лизавета Петровна. — Это я не досмотрела.
Дяденька показал жестами, что не обижается и продолжал подпрыгивать. Петровна же, забрала у нас с Вовкой мячики, сказав, что дома вернёт. И как-то с подозрением во взгляде покосилась на нас.
Наконец-то заиграла музыка, вышел ведущий в костюме и объявил, -”Уважаемая публика. Мальчики и девочки. Папы и мамы. Бабушки и дедушки. Представление начинается!” Мы с Вовкой зааплодировали и затопали ногами до кучи.

Представление начинается

Сначала выступали жонглёры. Они кидались шарами и палками и даже ни разу не уронили их.

— Я тоже так могу, — заверил я Вовку.

— Брешешь.

— А вот и нет. Домой приедем, я тебе покажу.

Затем ещё были разные номера, но я ждал фокусника и клоунов. Ну ещё мне были интересны животные, но их пока что-то не было видно. Выходила дама с собачками, но это было не так интересно. Вот если бы тигры…

Наконец-то на сцену вышел дяденька-ведущий и объявил, что специально из города Стамбула к нам приехал факир и маг Ибн какой-то там. Он продемонстрировал несколько фокусов с платками и шариками, но это было всё не то. Ничего сверхъестественного пока не происходило.

— Смертельный номер! — наконец-то объявил он. — Распиливание человека пополам!

Вот. «Что-то уже интереснее», подумал я и заёрзал на скамейке.

— Мне понадобиться доброволец из зала, — объявил фокусник и посмотрел по сторонам.

В зале воцарилась тишина. Не знаю, что на меня подействовало. Может быть неловкость за то, что добровольцев нет, и фокус не случится. А может что-то ещё. Я тогда это не понял.

— Я доброволец! — крикнул я с места.

Пока соображала Лизавета Петровна, я уже был на сцене. Я ловко перепрыгнул через бортик и предстал перед изумлённой публикой. Так же я успел заметить, что Вовка с Лизаветой Петровной тоже уже успели изумиться. Подруга бабки всячески пыталась показать мне знаками, что бы я возвращался на место. Даже кулаком грозила, а Вовка просто от удивления и неожиданности сидел с открытым ртом.

Как мне показалось, факир не ожидал такого поворота событий. Он тоже стоял изумлённый и с открытым ртом, как будто хотел, что-то сказать, но слова забыл.

— Э-э-э-э-э, — наконец-то он тихо выдавил из себя, наклонившись ко мне поближе. — Мальчик. Ты не смог бы пройти на своё место.

— Девушка! Вот вы, — он обратился к девушке в третьем ряду. — Не хотите ли вы быть добровольцем.

— С удовольствием, — согласилась девушка и стала собираться в добровольцы.

Меня такой поворот событий возмутил. Как же так? Когда искали добровольца, все сидели, как в рот воды набрали. А когда нашелся герой, так сразу кому-то захотелось тоже.

— Так не пойдёт! — заявил я.

— Что не пойдёт? — удивился факир.

— Я первый вызвался.

— Чей это ребёнок? — фокусник обратился к залу.

— Это не мой, — встала Лизавета Петровна. — Просто они со мной.

Фокусник предложил забрать меня, и Лизавета Петровна попыталась вылезти на арену цирка, потому что добровольно покидать её, я не собирался. В её возрасте это было не просто. Она пыталась перелезть через бортик, неуклюже путаясь в своей юбке. Наконец-то у неё почти получилось, и она кульком упала на арену.

Народ видимо принял это за часть представления и дружно засмеялся. Лизавета Петровна смущённо встала, выругалась и отряхнулась.

— Идём на место, — это она попыталась забрать меня.

— Я никуда не пойду, пока меня не распилят! — заявил я погромче, что бы всем была понятна серьёзность моих намерений.

К этому моменту на сцену уже спустилась девушка доброволец и тоже присоединилась к акции выпроваживания меня с арены.

— Мальчик. Ты сейчас иди на место, а когда выйдут клоуны, они обязательно тебя вызовут сюда.

Слова девушки не вызывали во мне доверия. Я так понял, что ей просто очень хочется быть распиленной и она сейчас врёт не краснея про клоунов.

— Вот сами к клоунам и вызывайтесь, — отрезал я. — А я буду сейчас в фокусе участвовать. Я всё таки первый вышел.

Публика одобрительно загудела и зааплодировала мне. Я поклонился благодарным зрителям и посмотрел на факира. Он пожал плечами и посмотрел на Лизавету Петровну. Лизавета Петровна посмотрела на меня зло буравля взглядом.

— Или мы сейчас идём на место, или совсем уходим от сюда, — выдвинула она свой ультиматум.

Мне честно говоря, было уже всё равно. Я стоял на арене цирка, под светом софитов и взглядами восторженной публики, которая ждала, когда же меня уже распилят. Посему я принял единственное правильное решение.

— Пилите, — обратился я к факиру и облокотился на волшебный ящик.

Народ опять зааплодировал и засвистел. Это мне придало ещё больше сил и уверенности.

— Надо что-то делать, — тихо обратилась девушка к фокуснику. — Не силой же его уводить.

— Что я сделаю? — возмущался чародей из Стамбула. — Не буду же я его в ящик класть и распиливать. Там же женские ноги будут с другой стороны.

— Ну придумай что нибудь.

Тут фокусник видимо что-то придумал. Потому что он объявил.

— Внимание! Достопочтейнейшая публика! Впервые на арене цирка распиливание ребёнка.

Моя всё-таки взяла, подумал я и приготовился.

— Только я хочу тебя предупредить, что номер опасный и нет гарантий, что я потом смогу соединить обе твоих половинки в единое целое.

— А как вы тётеньку собирались соединять? — задал я логичный вопрос фокуснику.

— А у меня муж на скорой помощи работает, — вмешалась в диалог девушка. — Если меня не смогут соединить, то он приедет и заберёт меня в больницу. Там меня и соединят.

— Так зовите своего мужа, — нашелся я. — Пусть едет. Вдруг меня надо будет везти в больницу.

Перспектива прокатиться на скорой помощи меня ещё больше воодушевила. На милицейской я уже катался, а вот на скорой помощи ещё нет.

— Какой несносный ребёнок, — опять возмутился фокусник.

— Да пилите уже. Всё равно он от вас не отстанет, — махнула рукой на меня Лизавета Петровна и пошла на своё место.

Зрители загудели и одобрительно захлопали в ладоши. Им-то казалось всё это наигранным представлением.

В тот момент, когда Лизавета Петровна махнула на меня рукой, а фокусник достал огромную пилу, я немного струхнул. А вдруг и правда потом не соберёт? Да и как это можно человека распилить на две части, а потом собрать обратно. Я имел слабое представление о хирургии, но догадывался, что пилить человека пополам, это очень нецелесообразно и небезопасно. Я уже готов был отказаться от этой затеи, но перед Вовкой, да и перед остальными зрителями было стыдно. Видите ли, вызвался, а теперь в кусты. Нужен был какой-то спасительный план, но в голову ничего не лезло.

Но в этот самый момент, когда фокусник уже открыл ящик и приготовился меня укладывать туда для распиливания, на арену выскочили клоуны.

— Меня распилят!

— Нет меня!

Они наперебой спорили и пытались залезть в ящик, падая и отпихивая друг друга от него.

Народ ржал, а я стоял и ждал, чем же всё это закончится. Тут клоуны обратили внимание на меня.

— А вот он, этот мальчик. Это его должны распиливать.

— Мальчик, ты уступишь нам очередь. Нам очень нужно распилиться.

— У нас и льготный абонемент есть на распиливание.

— Без очереди, — один из клоунов показал мне какую то бумажку.

— А мы тебе леденцов на палочке дадим.

— И сахарной ваты, — добавил я.

— И ваты. Ну может быть не сахарной, но дадим какая имеется.

Клоуны убежали за кулисы, а фокусник обратился ко мне.

— Так ты что? Струсил?

— Я? Нет. Просто предложение очень выгодное. С леденцов больше толку, чем с вашего распиливания. Пилите тётю, раз у неё муж на скорой работает.

Клоуны выбежали обратно на арену. Один нёс в руке три петушка на палочке, а другой пачку ваты и пачку сахара.

— Вот тебе леденцы, а вату сам сделаешь с сахаром.

— По вкусу, — добавил второй.

Я решил, что ситуация в принципе подходящая для капитуляции. Взял подарки и отправился на своё место.

— Засцал? — обратился ко мне Вовка.

— С чего это вдруг? Просто предложение хорошее. А тебе хрен, а не леденцы, раз не веришь мне.

— Могу ватой угостить, — засмеялся я, протягивая Вовке пачку ваты.

— Сам жри, — обиделся Вовка.

— Ещё один выкрутас и отправляемся сразу домой. Сдам вас бабке, пусть сама с вами разбирается, — вмешалась Лизавета Петровна.

Тут представление продолжилось. Фокусник благополучно распилил девушку и показав две отдельные части, собрал её обратно.

Жуть какая, подумал я. Вот бы сейчас мои ноги отдельно от меня дрыгались бы там. Хорошо, что всё так хорошо получилось.

Чуть позже на арене появились те клоуны. Они шутили и дурачились. Бросали в людей пенопластовые кирпичи и занимались прочей ерундой.

— А вон тот мальчик, — один из клоунов показал на меня.

— Иди к нам. Нам требуется твоя помощь.

Я привстал со скамейки, и собрался было уже пойти, но тут вмешалась Лизавета Петровна.

— Идите в жопу! Пока вам действительно не понадобилась помощь! Я тут окочурюсь с вами раньше времени, — негодовала, вроде бы, культурная старушка.

Клоуны немного опешили, а публика пришла в восторг. А я так понял, что не стоит идти на помощь клоунам. По взгляду Лизаветы Петровной я понял, что если я пойду, то помощь потребуется всем. И скорее всего, медицинская.

Мы тихонько досидели до конца представления, и когда всё закончилось, отправились домой. Лизавета Петровна шла молча, не проронив ни слова.

— Ну как сходили? — бабка поинтересовалась у своей подруги, как только мы вошли в квартиру.

— Зря я тебя не послушалась. Это не дети, а какое то недоразумение. Особенно вот этот, — она указала на меня.

— Сначала причиндалы чуть мужчине не отбил. Затем выскочил на арену, что бы его распилили. А затем ещё раз засобирался туда же. К клоунам.

— А я тебе говорила. Не надо идти. Ну ничего. В цирке не получилось распилить, так в деревню приедем, я деда попрошу. Он тебя с удовольствием распилит. А я ещё за ноги буду держать, что бы не сбежал. Клоуны хреновы. Идите в залу, посидите. Сейчас поедем.

Мы пошли в комнату и уселись на диван.

— А ты говорил, что жонглировать как в цирке умеешь. Или тоже брехал? — подначивал меня Вовка.

— Ничего и не брехал. Я бы показал, просто нечем.

— Вот. Возьми три яблока, — Вовка показал на вазу с фруктами.

Жонглировать я конечно не умел, но отказываться тоже было неловко.

— Ну мы не дома. Как то не удобно, — попытался я отвязаться.

— Засцал? — стал заводить меня Вовка.

— А вот и нет.

Я подошел к вазе и взял три яблока.

— Смотри и учись.

Я подбросил вверх одно яблоко, затем второе. Первое я поймал, а второе не получилось. Мало того. По инерции, когда я пытался поймать второе яблоко, третье я запустил в неизвестное направление. Неизвестным направлением оказался сервант. Раздался звон бьющейся посуды. Яблоко угодило как раз в хрусталь.

— Вашу же мать! — раздался голос бабки из кухни. — Ну ни на минуту оставить одних нельзя.

Бабка с подругой влетели в комнату. Вовка сидел на диване, а я стоял с яблоком посредине комнаты. Второе валялось на полу, а третье в серванте. Между битых фужеров.

— Ну что скажешь? — обратилась бабка к Лизавете Петровной. — Тоже ерунда и цена им три копейки?

— Ты зачем это сделал? — не понимала Лизавета Петровна.

— Я жонглировал, — объяснил я.

— Неудачно, — добавил Вовка.

— Ну погодите! — вмешалась бабка. — Вот приедем домой, я вам устрою цирк. При чём тоже неудачный. Собирайтесь!

Лизавета Петровна проводила нас до двери и попрощавшись добавила.

— Ну всё равно они же дети. Что с них взять?

— Действительно нечего, — согласилась бабка. — Даже анализы и то некудышные.

Домой мы добрались без происшествий. Бабка за дорогу устала и не стала нам показывать цирковое представление. Дед тоже был занят, но завтра обещал обязательно распилить меня. Без наркоза.