"Я ухожу, подавись своим борщиком!" Окончание.

Гоша был потрясён, когда увидел у подъезда свою жену, в объятиях незнакомого мужчины. Видимо, все эти месяцы, пока она жила одна, Аля не теряла времени даром и решила наверстать упущенное! Ошеломлённый муж с горечью отметил, что проигрывает этому типу по всем параметрам: возраст, рост, обаяние, да и волосы у того были густые, в отличие от его собственной поредевшей шевелюры.

"Как она могла?! - кипел он внутри. - Ведь она прекрасно знает, что я сижу в нашей новой квартире и жду её из магазина!"

У него на глазах - и такое бесстыдство!

Аля между тем спрыгнула с шеи мужчины и начала радостно приплясывать, прикрывая рот руками, словно этот франт только что сделал ей предложение. Пара подошла к самому подъезду и скрылась под козырьком. Неужели у неё хватит наглости привести его сюда? Гоша почувствовал, как его начинает трясти от ярости.

Рябинка, которую Гоша брал с собой повсюду, уловила тревогу хозяина, подошла и ткнулась носом в его руку. Но впервые за все годы он раздражённо оттолкнул её. "Не зря мать презирала меня за то, что отпустил Алю одну в Петербург, - с горечью подумал он.

- Хотя, какое там "отпустил" - она даже не спрашивала разрешения!" Да, времени она явно не теряла! А они, как последние дураки, притащились к ней с собакой на машине...

Аля вошла в квартиру только через пятнадцать минут. Одна. И без того помолодевшая с момента их расставания, она сейчас буквально светилась от счастья.

- Где хлеб? - резко спросил Гоша, делая ударение на каждом слове.

- Какой хлеб?

- За которым ты, если я правильно понял, выходила!

Аля посмотрела на него с странным интересом - будто на обезьянку, внезапно заговорившую человеческим языком. Она лишь пожала плечами:

- Его не было. Раскупили.

- Ну конечно! - язвительно протянул Гоша. - А что же там было?

Аля опустилась на диван и равнодушно скользнула взглядом по мужу. В душе она давно с ним развелась - ровно девять месяцев назад, когда переехала в этот город. Да и что ему объяснять? Разве он хоть раз поинтересовался, нужна ли ей помощь? Аля никогда не жаловалась, и он искренне считал, что у неё всё в порядке. Тем более что у самого Гоши теперь хватало забот - приходилось в одиночку ухаживать за престарелыми родителями. В те редкие моменты, когда он звонил жене, Аля терпеливо выслушивала все жалобы на его нелёгкую жизнь.

Отвечать на вопрос о том, что же было в магазине, Аля не торопилась. Если он действительно всё видел - тем лучше.

- Я в ванную на минутку, - бросила она через плечо.

Стоя перед зеркалом, Аля любовалась своим отражением. Разве могла она представить, живя в Орле, что в сорок пять лет обретёт такое счастье? Тогда ей казалось, что жизнь кончена! И она решила вырваться, чтобы хоть в последний момент пожить для себя. Поначалу всё складывалось нелегко - и с квартирой проблемы, и с работой... Она ярко помнила каждый момент, даже тот день, когда в квартире наконец-то появился унитаз.

- Простите, а вы что, сразу собираетесь тут жить? - удивились мастера, осторожно устанавливая сантехнику.

Они переводили взгляд с Али на груду её вещей, сваленных в углу пустой квартиры с черновой отделкой.

- Если вы не успеете сегодня установить сантехнику, переночую в хостеле. Но вообще - да, - улыбнулась она, скромно присаживаясь на раскладушку.

Именно с этой пустой квартиры, где не было ни пола, ни обоев, ни мебели, она начала строить свою новую жизнь. Тогда же Аля поклялась себе, что больше ни одного дня не потратит впустую. Жизнь слишком коротка и ценна, чтобы растрачивать её на не тех людей и не те вещи.

Она взглянула в запылённое окно. За ним равнодушно высились другие новостройки, плотным кольцом окружавшие двор. Конечно, Алю больше манили старые районы с их неповторимой питерской атмосферой, где город казался ей по-настоящему прекрасным. Но их квартира находилась на окраине, в так называемом "человейнике". Впрочем, это не стало для неё разочарованием - ведь главное, что она наконец здесь, пусть даже на самом краешке своей мечты.

Но когда начались поиски работы, на Алю обрушилась суровая реальность.

— То есть в последний раз вы работали по специальности шестнадцать лет назад, я правильно понимаю? — деловая женщина примерно одного с ней возраста, руководитель финансового отдела, пристально смотрела на неё поверх очков. В её взгляде читалось недоумение.

— Да, так сложилось, я переехала… — виновато оправдывалась Аля.

Было ясно, что ничего не выйдет. Самоуверенная и резкая начальница явно считала, что зря тратит время. Аля чувствовала себя беспомощной аквариумной рыбкой в мире деловых акул.

— А последние годы вы работали продавцом в зоомагазине, — повышенным тоном перебила её женщина, брезгливо пробежав глазами по резюме. — Вы серьёзно надеетесь на что-то с таким опытом? Да вы просто уникум, простите!

— А попытки разве запрещены?

Аля встала и попрощалась. От слёз, противно подступивших к глазам, она шла как в тумане.

Выйдя из офиса, она сама не заметила, как остановилась у канала. С неба сыпался редкий снег, усиливая промозглый холод. Коснувшись воды, снежинки тут же исчезали. Алю охватило чувство одиночества, накатило отчаяние. Сколько ещё людей стояли здесь, глядя в тёмные воды Невы, не зная, что делать дальше? Их лица мерещились ей на глади реки: растерянные, разочарованные, отвергнутые…

"Да вы просто уникум!" — эти слова засели в голове, как заноза. Она мысленно повторяла их снова и снова. Было обидно. А может, она и правда опоздала? Со стороны-то виднее…

Это было уже четвёртое собеседование за неделю, и каждое — хуже предыдущего. Конечно, уезжая в Петербург, Аля понимала, что не всё будет гладко. Но что, если она так и не найдёт работу по душе? Снова идти в продавцы? Снова заниматься тем, что ненавидишь? От этих мыслей внутри становилось так же холодно, как на улице. Энтузиазм угасал, светлое будущее бледнело, сливаясь с серым прошлым.

Мутная, спокойная Нева текла под шум машин, а на набережной, застыв от тяжёлых дум, стояла хрупкая фигурка Али — отчаянной беглянки, уже не очень молодой женщины, которая так хотела изменить свою жизнь.

--Окончательно продрогнув, Аля оторвала взгляд от воды. За домами, на другом берегу, виднелся купол храма. В этот момент она вдруг вспомнила своего первого парня и слова его матери по прошествии лет, после того, как Аля его бросила. Аля подумала - а не тогда ли её прокляли? Ноги сами понесли её к храму.

"Зачем нам штамп в паспорте? Нам и так хорошо, это просто формальности!" — отмахивался Дима восемь лет. А когда Аля поставила ультиматум, обиделся и выгнал её. Он так и не женился — хуже того, быстро спился. Аля узнала об этом, когда в последний раз гостила у матери.

"Как Дима? Всё хорошо?" — спросила Аля, встретив его мать на улице.

"Плохо у него всё — из-за тебя! Как ты уехала, он пить начал! Зачем ты ему условия ставила? Какие твои годы, прямо срочно замуж захотелось! Могла бы подождать пару лет, пока парень созреет!"

"Мне было уже двадцать восемь, и это не ваше дело!" — возмутилась Аля, пожалев, что вообще заговорила с ней.

"Ну что, вышла замуж?" — женщина злорадствовала. "Счастлива? А я знаю, что нет, можешь не отвечать! И никогда не будешь, запомни мои слова!"

Она ушла, но бросила через плечо:

"Никогда. Так и знай!"

Худенькая фигурка Али дрогнула на мосту от воспоминаний. Вдруг всё сложилось в единую картину. Она поверила — на ней действительно лежит проклятие. Именно поэтому ноги несли её сейчас в церковь.

Внутри было тихо, пахло ладаном. Аля поставила свечу перед иконой и, не отрываясь, смотрела на лик святого. Молитв она не знала, поэтому говорила от сердца:

— Господи! Я редко обращаюсь к Тебе, но сейчас молю всей душой — помоги мне начать новую жизнь. Если на мне есть чужие несправедливые проклятия — сними их! А дальше… очищенная и свободная, я пойду сама. Просто помоги мне освободиться от прошлого.

***

Но через пару дней на Алю вновь нахлынуло уныние. Ночью она лежала на раскладушке, уставившись в серый от штукатурки потолок, а вокруг - такие же безликие стены и пол. Мысли путались, она чувствовала себя выжатой. Столько событий за последние дни - и, увы, далеко не все приятные... Проверить бы вакансии? Может, появилось что-то новое? Ведь денег оставалось в обрез - едва хватало на следующий платёж по ипотеке. Последние несколько дней она даже не заглядывала на сайты поиска работы - какой смысл? Всё уже пересмотрено вдоль и поперёк.

В эти дни она лишь пару раз выбиралась в центр, бродила по улицам, перекусывала в недорогих кафе. Работа нужна была срочно!

Открыв сайт с объявлениями, Аля снова не нашла ничего подходящего. Оставался ещё центр занятости, но что толкового он может предложить? Тем не менее она зашла на их сайт. Зарплаты - одна смешнее другой. Стоп... "Экономист в МЧС"? Вот это уже интереснее...

Утром она позвонила по указанному номеру. Мужской голос на другом конце провода отнёсся к её опыту снисходительно, задал несколько вопросов и пригласил на собеседование. К её удивлению, всё прошло на удивление хорошо - и работа была у неё в кармане!

Коллектив принял Алю тепло. Виктор Иванович, добродушный мужчина предпенсионного возраста, лично провёл её по отделу и познакомил со всеми. Конечно, она сразу не запомнила всех имён, но для этого ещё будет время. "Спасибо тебе, Господи, спасибо!" - мысленно повторяла Аля, кивая новым знакомым. Будущее снова начало светлеть и наполняться живыми красками надежды.

На второй рабочий день она зашла в кабинет Виктора Ивановича подписать документы. Посреди комнаты стоял высокий мужчина лет сорока - по спецформе сразу было видно, что он спасатель. Они громко спорили. Аля хотела было сразу выйти, чтобы не мешать, но Виктор Иванович жестом остановил её.

Спасатель в пылу спора даже не замечал, как от раздражения пытается согнуть в дугу оранжевую защитную каску. Когда Аля вошла, он как раз выкрикивал:

- Да не хочу я! Мне это не нужно! Моё призвание - спасать людей, а не бумажки в кабинете перебирать, сколько можно тебе объяснять? Ты только для этого и вызвал меня? Не мог по телефону сказать, по-родственному?

- По телефону ты трубку сбрасываешь, - парировал Виктор Иванович и подозвал Алю. Подписывая документы, он сокрушённо пожаловался новой сотруднице:

- Вот, познакомься, Аля - мой непослушный сын Игорь. Никак не могу уговорить его перейти на спокойную работу. Всё норовит жизнью рисковать, а у отца от переживаний уже проплешины появляются. Каждый его вызов - у меня новый пучок волос выпадает. У матери то же самое. А сын-то у нас один.

- Отец!

- Ну а где неправда-то? Носишься по вызовам, рискуешь головой. О близких совсем не думаешь, если вдруг что случится...

Игорь закатил глаза. Натянуто улыбнувшись, он кивнул Але и вышел из кабинета. По спине женщины неожиданно пробежали мурашки. Она машинально поправила волосы... Сегодня она, кажется, выглядела вполне прилично... "Вот это да! Какой, однако, у нашего начальника сын!.."

Давно, очень давно прошли те времена, когда она вообще обращала внимание на мужчин. Ведь она всегда была примерной женой и даже не позволяла себе таких мыслей... А теперь не просто позволила, а с каким удовольствием! И что удивительнее всего - ни капли не чувствовала вины перед своим мужем Гошей.

***

Их случайные встречи в коридорах управления МЧС стали для Али маленькими островками радости в монотонности рабочих будней. Игорь всегда находил повод задержаться, когда их пути пересекались — то шутку какую-нибудь расскажет, то спросит, как ей нравится новая работа. Его карие глаза теплели, когда он смотрел на неё, а в уголках губ появлялись милые морщинки от частых улыбок.

Аля, хоть и запрещала себе даже думать о нём в таком ключе, ловила каждое его слово, каждый взгляд. Она краснела, когда он неожиданно появлялся в бухгалтерии с какими-нибудь бумагами, хотя прекрасно знала, что их мог принести любой другой сотрудник.

Но однажды её мечтательные вздохи оборвались — в разговоре с коллегами она случайно узнала, что Игорь женат. Сердце сжалось, но Аля быстро взяла себя в руки. "Ну и что? Можно же просто дружить", — убеждала она себя.

И они действительно стали дружить — по-рабочему, по-доброму, без намёков на что-то большее. Хотя иногда, когда он думал, что она не видит, его взгляд становился слишком тёплым, слишком долгим... Аля тут же отводила глаза. Нет, она не позволяла себе даже флирта. Женатые мужчины для неё были табу.

Но однажды утром, придя на работу, она сразу почувствовала — что-то не так. В коридорах стоял непривычный гул, люди собирались кучками, о чём-то взволнованно шептались. В бухгалтерии коллеги передавали друг другу конверт, а на лицах читалась тревога.

— Что случилось? — спросила Аля, подходя к ним.

— Для Игоря собираем, — тихо ответила девушка из отдела кадров. — Вчера на вызове... на него обрушилась крыша.

Мир вокруг Али на секунду остановился.

— Как... что? — её голос прозвучал чужим, сдавленным.

— Жив, но... переломы, ушибы, сотрясение. Врачи говорят, реабилитация долгая.

Конверт дёрнулся в её руках, когда она сунула в него все наличные, что были с собой. А это была почти вся снятая ею зарплата за второй месяц работы.

Она закрыла глаза и представила его улыбку. Такую родную, такую... недоступную.

А потом взяла себя в руки и пошла работать. Потому что жизнь — штука жестокая, но она продолжается. Даже когда сердце разбито.

Через несколько дней Аля всё же решилась навестить Игоря в больнице. Купила фруктов, собралась с духом и пришла в палату. Но Игорь был не в духе. Возможно, что-то случилось в личной жизни, но он отвернулся к стене и сказал:

- Алла, мне сейчас не до вас, извините.

Она вышла, не проронив ни слова. Всё это время она, наверное, просто выдумывала его взгляды, его улыбки. Глупая. Больше она к нему не пойдёт. Никогда.

***

Через месяц телефонный звонок разбудил Алю ранним утром выходного дня. Незнакомый номер. Она с трудом разлепила веки - 9 утра. Кто мог звонить в такое время?

— Алло? — сонно пробормотала она.

— Привет, Аля, это Игорь. Помнишь меня? Не разбудил?

Аля мгновенно проснулась, сердце застучало чаще.

— Нет-нет, всё нормально.

— Я хотел извиниться... За то, как тогда нагрубил. Ты... не могла бы приехать ещё раз? Если время есть, конечно.

— Приеду сегодня. У меня выходной, — ответила она, уже представляя их встречу.

Сорвавшись с кровати, Аля первым делом нанесла лифтинг-маску. Никогда ещё она не готовилась к встрече так тщательно. "Неужели?" — ликовало сердце, заглушая голос разума: "Он женат, покалечен, тебе это надо? Ты только обрела свободу!" Но Аля отмахивалась: "Мы просто друзья!"

И вот она снова перед ним — но он всё ещё чужой, официально женатый мужчина.

— Ты как-то посветлела, — улыбнулся он.

"А ты напротив", — с грустью отметила про себя Аля.

— Покрасила волосы. Принесла тебе кое-что, — протянула она пакет. — Не знаю, может, тебе привозят, но это должно понравиться.

— Да что ты! Мне неудобно, Алла, — замялся Игорь.

После недолгих препирательств Аля оставила пакет в тумбочке. Игорь достал конверт:

— Тебе не стоило отдавать почти всю зарплату на мою реабилитацию. У меня есть средства, родители помогают.

Алю бросило в жар:

— Я не возьму обратно! Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо! — вырвалось у неё.

Лицо Игоря изменилось. Он был тронут её искренностью, но не понимал причин такой заботы. Себя он чувствовал бесполезным инвалидом, выброшенным из жизни. Да, он спасал людей, но теперь вряд ли вернётся к работе.

— Забавно... Ты, по сути, чужой человек, но переживаешь, а моя жена уже подала на развод. Хотя... это даже к лучшему. Жаль только дочку — останется с этой истеричкой.

Игорь снова протянул конверт:

— Забери. У тебя ипотека, тебе нужнее. У меня всё будет хорошо.

— Пообещай мне... — вздохнула Аля, — что выздоровеешь и будешь бегать быстрее, чем раньше.

Игорь посмотрел в её добрые глаза, и что-то тёплое, долго подавляемое, прорвалось наружу. Он не мог это назвать, но знал — с ней ему спокойнее и легче.

Он взял её руку. Аля замерла. В этот момент они прочитали в глазах друг друга то, о чём ещё было рано говорить. Как всегда — или слишком рано, или слишком поздно...

— Я буду бороться. Ещё ничего не кончено. Спасибо тебе.

Аля забыла про свои 45 лет, про морщинки у глаз, про планы Гоши приехать. Она чувствовала себя молодой, будто вся жизнь ещё впереди!

Вечером пришло сообщение: "Ничего вкуснее твоих пирожков я не ел, Алла. Спасибо." И сразу второе: "Приходи ещё. Мне с тобой хорошо."

Игорь провёл в больнице полгода. Все эти месяцы Аля навещала его, параллельно делая ремонт в своей квартирке. Игорь тем временем развёлся. Там же, в больничной палате, они впервые поцеловались...

И вот, едва Игоря выписали, неожиданно объявился Гоша с собакой. Два дня Аля жила с ним под одной крышей, не зная, как начать разговор. Однажды вечером Игорь написал: "Выйди на пять минут". Сказав мужу, что сходит за хлебом, Аля выбежала к подъезду... где Игорь сделал ей предложение.

Дальше тянуть было нельзя. С твёрдой решимостью Аля вернулась в квартиру. Набравшись смелости, она села напротив мужа. Гоша уже сидел как на иголках...

***

Они сидели рядом. Девять месяцев назад он привёз её в эти голые стены из бетона. Она сама красила, клеила обои, собирала мебель по частям. Что теперь будет со всем этим? Раздел имущества, продажа? Жаль было вложенного труда, но пришла пора поставить точку.

— Нам нужно поговорить, — сказала Аля, глядя в окно.

Гоша напрягся, сжимая кулаки. Внутри всё кипело от ярости.

Как объяснить ему, что она вырвала себя из безжизненной пустыни и пересадила в плодородную землю? Что теперь она расцветает и впервые чувствует вкус жизни? Он не поймёт. Он давно стал стариком — не телом, а душой. Перестал жить: не мечтал, не стремился, не надеялся. Просто существовал. Квартира есть, работа есть, жена есть — чего ещё желать? Можно усесться перед телевизором и доживать.

— Гоша, давай будем честными. Ты и сам понимаешь, что нам не по пути.

Он ехидно переспросил:

— Давно ли это случилось, интересно?

— Пожалуй, с самого начала. Не знаю, зачем я столько лет терпела. — Аля сделала паузу и высказала самое больное: — Ты наотрез отказался от детей, а мне теперь эту пустоту не заполнить никогда. Потому что ты эгоист, Гоша. Тебе никто не нужен — и я в том числе. Ты никогда не видел во мне личность.

— Как ловко ты всё на меня перевела! — взорвался он. — Я, между прочим, видел, как ты тут у подъезда с ним ворковала! Святоша! Что между вами?

— У нас есть то, чего никогда не было с тобой, — спокойно ответила Аля, и на губах её играла счастливая улыбка.

— Значит, развод? — прошипел Гоша, чувствуя, как горит от унижения.

— Других вариантов нет.

— Ты же не думаешь, что я оставлю тебе квартиру? — злорадно скривился он, представляя, как её трудовые вложения пойдут прахом.

Аля рассмеялась:

— Нет, что ты! Я тебя слишком хорошо знаю.

"Только исчезни из моей жизни навсегда!" — думала она, вся поглощённая новым, настоящим счастьем.

Гоша в бешенстве принялся швырять вещи в чемодан. Собака металась у его ног. Его взгляд упал на кастрюлю, и вдруг он сказал с обидой:

— Всё-таки ты была хреновой женой. Могла бы научить меня готовить борщик, раз уж знаешь, как я его люблю. Столько продуктов перевёл, пока пытался для родителей сварить, а твоего вкуса не получается.

Аля снова рассмеялась. Вот оно — единственное, о чём он сожалеет, теряя жену!

— Гоша, повторяю тебе, как в тот вечер, когда ушла впервые: подавись ты уже своим борщиком!