Войти Зарегистрироваться Поиск
Бабушкин сундучокБисерБолталкаИстории из нашей жизниЖизнь Замечательных ЛюдейЗнакомимсяИнтересные идеи для вдохновенияИстории в картинкахНаши коллекцииКулинарияМамин праздникПоздравленияПомощь детям сердцем и рукамиНовости сайтаРазговоры на любые темыСад и огородЮморВышивкаВаляниеВязание спицамиВязание крючкомДекорДекупажДетское творчествоКартинки для творчестваКонкурсыМир игрушкиМыловарениеНаши встречиНовая жизнь старых вещейНовый годОбмен подаркамиПрочие виды рукоделияРабота с бумагойРукодельный магазинчикСвит-дизайнШитье

СМЕШНЫЕ ИСТОРИИ

Octyabrina66 (Лилия Перепёлкина)
Octyabrina66 (Лилия Перепёлкина)
2015-12-20 23:14:43
Рейтинг: 18907
Комментариев: 1651
Топиков: 958
На сайте с: 28.01.2014
Подписаться

И НЕМНОГО ГРУСТНЫЕ

Встретились тут на днях с моим другом и коллегой Владиславом Юрьевичем, разговорились. Дело было рядом с одной из городских поликлиник, и мы наблюдали, как сотрудница охраны гоняет мужиков от заднего крыльца, чтобы курили где-нибудь подальше. Владислав Юрьевич покачал головой и задумчиво изрёк: — Пётр Первый приучал нас курить табак, чтобы мы были похожи на Европу. Теперешнее правительство пытается отучить нас курить табак, чтобы мы опять-таки были похожи на Европу. На Европу мы по-прежнему не похожи. Может быть, дело всё-таки не в табаке?

* * *
Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил.
Экзюпери

Давно это было, у моих родителей только-только родился ребенок, и это даже не я.
Квартиры не было, жить негде, зато была молодость и романтический настрой. Родители завернули младенца в три одеяла и поехали в точку на карте под названием Беломорск. Дали им семиметровую комнату в общежитии. Папа целыми днями пропадал у себя на работе, даже в выходные, а мама — дома с младенцем. Очень скоро мама заскучала без работы, без огней города и даже без треньканья трамваев. Она мечтала хотя бы о кошечке — Маше, но, к сожалению, ее мечта не могла осуществиться, ведь местный комендант был очень строг и крайне несправедлив. Кстати, раньше в нашей комнате жила семья, которую как раз и выселили за наличие запрещенного котика. Бесконечная осень плавно переходила в такую же беспросветную зиму. Даже мухи от скуки передохли, а, может быть, просто уснули до весны. Вроде бы вчера еще летали, приходилось с газетой по комнате бегать, а сегодня вот только одна. Сидит на столе, не боится, не улетает. Мама замахнулась газетой, но… плавно отложила ее в сторону. Взяла две крышечки от бутылок, в одну капнула воды, в другую сыпанула сахару и медленно придвинула к бесстрашной мухе. Никто так и не узнал, была муха мальчиком или девочкой, но отзывалась она на имя Маша, ну, или почти отзывалась. Маша оказалась далеко не дурой и не мешала жить своим гигантским хозяевам. Немного летала, из крышечек своих лакала, к ребенку не лезла, чувствовала, что ни к чему хорошему это не приведет. Ну, что еще от воспитанной мухи надо? Даже папа смирился с Машкой, все-таки домашнее животное, да и комендант не будет против. Однажды вечером папа примчался с работы раньше обычного и показал маме два билета в кино. Мама как обрадовалась, так тут же и расстроилась: — Юра, ну какое может быть кино? А ребенок? — Я все продумал, договорился с соседями, они пришлют своего Ваську, Вася посидит. Дам ему полтинник на мороженое. Нужно же и тебе от дома отдохнуть. Десятилетний Вася получил подробные инструкции по уходу за ребенком, взял деньги вперед и уселся на табурет возле детской кроватки. Мои счастливые родители уже сидели в кино и даже смотрели киножурнал перед фильмом, как вдруг, не сговариваясь, они глянули друг на друга и синхронно вскрикнули: «Маша!» Полчаса отчаянного бега по морозному Беломорску и задыхающиеся родители уже стояли на пороге дома. Довольный Вася отбросил свернутую газету и сказал: — Что-то быстро ваше кино закончилось. Дядя Юра, с вас еще двадцать копеек, я тут не просто с ребенком сидел, а еще и за мухой гонялся. Еле убил.

Даже у папы испортилось настроение, он машинально вручил Васе 20 коп. и, не прощаясь, закрыл за ним дверь.
А вот мама очень расстроилась, она взяла настольную лампу и принялась изучать каждый сантиметр пола, чтобы найти несчастную сбитую Машку и похоронить ее в горшке с геранью. Не нашла. Молча сели ужинать. Муха Маша тоже к тому времени окончательно успокоилась, убедилась, что Вася уже ушел, выбралась из своего тайного убежища и спокойно спикировала на стол к своим тарелочкам. Муха бегала по столу, вскидывала лапки, она показывала хозяевам пантомиму об ужасах пережитого вечера и, не переставая, жаловалась на Васю. Родители смеялись до слез, и папа вдруг сказал: — Кстати, пойду заберу назад двадцать копеек — это дело принципа. Вася ведь нас обманул, муху он так и не убил. Мама развеселилась еще больше и ответила: — А что ты ему скажешь? Маша жива?

* * *
В детстве меня на лето каждый год отвозили к бабушке в деревню. И вот перед моим девятым днем рождения бабушка отправила меня к дяде Саше за кроликом, он их разводил и продавал. Дядя Саша, узнав, что у меня день рождения, обрадовался и подвел меня к клетке со словами: — Выбирай, кто нравится! Сколько там было милых пушистиков, я не верила своим глазам и выбрала самого красивого и доброго кролечка! Дядя Саша достал его из клетки, ударил тупой стороной топора по голове, растянул лапки, ободрал шкурку, выкинул кишки — и отдал мне…

* * *
У меня сын занимается восточными единоборствами. Тут у них какие-то соревнования, к ним приехали белорусы, узбеки, казахи, украинцы. Две недели они кантовались все вместе, передружились. Теперь, собственно, история. Стоит мой сын на остановке с одним узбеком, своим новым приятелем. Ждут свои команды, те в раздевалках где-то подзадержались. Тут, откуда ни возьмись, подваливает к ним местная гопота, человек восемь-десять, все очень храбрые, ввиду соотношения сил. И сразу к узбечку этому: — Слышь, Равшан, мать твою-перемать, ты чего сюда заявился, в Россию? — вопрошает один поборник тезиса «Россия — для россиян». — Чё, как все — на стройку? Наши рабочие места занимать?! — вступает ещё один озабоченный безработицей в России. — А ну, Джамшуд, гони бабло и телефон, да и куртку снимай! — подытоживает третий обделённый материальными ценностями обездоленный. А нужно сказать, что ребята из Средней Азии приехали вовсе не глупые, «Нашу Рашу» смотревшие. Этот узбечек и выдаёт жалобным голосом: — Э-эй! Насяльника, ниенада я тебе куртка отдавать! Ниенадо моя телефона! А то, насяльника… — Что-о-о?! А то что нам будет?!!! — во весь голос орут гопатыри, грозно надвигаясь.— Секаса вам будет. — грустно так говорит узбечёнок и показывает им за спину. Народ в непонятках оборачивается, а там стоят подошедшие бойцы из четырёх команд — наши, белорусы, украинцы и узбеки — без малого пятьдесят рыл. И был секас…

* * *
Не давеча как на выходных ездили электричкой на дачу к друзьям погостить. Погостили, попили, поели и в обратный путь отправились. Со студенческих пор не ездил электричкой, вспомнил молодость. Тем, кто ездил или ездит, легко представить себе эту картину: практически заполненный вагон, кучкующиеся компании, сталкеры-одиночки и «продаю вязанные носочки». У нас вагон получился яркий, можно сказать даже, разношерстный: бабульки с вареными яйцами на газетке, мужики с пивом и картишками, работяги, мирно посапывающие в уголке, да пару интеллигентов помятого вида, скорее всего банковские клерки мелкого пошиба. Так вот, история как раз и будет о компании мужиков, громко игравших в карты и потягивавших пивко, и таком себе интеллигенте в очках и костюме. Сидел рядом, хорошо все видел и слышал. Мужики во время игры пару раз смачно выругались, хотя, в принципе, не то чтобы кому-то сильно мешали. Интеллигент в это время с отвращением бросал трусливые взгляды в их сторону и еле слышно что-то бормотал себе под нос. В один из таких моментов я услышал: «Ну и быдло…» Так и доехали до конечной. Мужики доиграли, что примечательно — собрали за собой бутылки, и потихоньку стали двигаться к выходу. Интеллигент оставил после себя пустую бутылку из-под минералки и шел впереди. Перед ним две бабульки с тележками. Я пока еще не надел куртку, но успел интеллигенту втулить его пустую бутылку, мол, забыл, гражданин, помогу тебе, нам чужого не надо. Тот покраснел, но взял. Я надел куртку и, когда дошел до дверей, увидел возле выхода следующую картину: интеллигент отвернувшись протиснулся мимо бабульки, которая помогала второй бабке спускать тележку. Даже без намека помочь. А в это же время один из мужиков пивной компании кинулся на помощь и взял у бабок тележку, спустил ее на асфальт, а второй помог бабке сойти… Не буду строить из себя святого, да и бабульки бывают разные, но именно в этот момент почему-то подумалось: «Ну, и кто тут быдло?» Такие вот дела.

* * *
Зашел на работе разговор о службе — кто где служил, и кто как косил. Сослуживец рассказал свою историю. 10 лет назад, в разгар призывного возраста, он работал админом в богатом банке, собирался жениться, и служба в рядах славного российского воинства в его планы трагически не помещалась. Пришла повестка. Он честно взял денег и честно пошел в военкомат. На вопрос веселого военкома о желании служить, четко, по-военному ответил: — Никак нет, товарищ майор, служить не хочу, но могу искупить. Вот две тыщи баксов. — Хорошо, — сказал военком, беря деньги. — Тогда у тебя сложный сколиоз, и его надо задокументировать. Пошли на флюорографию. В кабинете флюорографии ему дали в одну руку двухпудовую гирю, с наказом держать руку вдоль тела, как можно ближе к пятке, а в другую руку — здоровенную гантель, с указанием держать её в сторону от себя, чуть развернувшись. В таком романтическом образе «смерть Ахиллеса» и сделали снимок позвоночника. Получилось страшно. На комиссии военком со скорбным лицом спросил: — Как же ты сам прийти смог, сынок? Какая тебе армия? А замазанные в деле военные медики, глядя на снимок, ржали, тряся щеками по погонам, и сквозь слезы подписывали освобождение от армии.

* * *
Весна. Распускаются почки на деревьях и мысли и руки — у мужиков. Но у группы товарищей с амбулаторными картами в руках мысли были только об одном. О том, как бы поскорее пройти медкомиссию. Это последняя медкомиссия перед получением звания офицера. Позади и учеба на военной кафедре, и сборы. Осталось лишь получить одобрение медиков — и звание лейтенанта в кармане. Не получил одобрения медиков — пойдешь служить рядовым, ибо, когда проходишь медкомиссию для призыва рядовым, вдруг неожиданно оказывается, что все болезни, мешавшие стать офицером, куда-то исчезли, и ничто не может помешать отдать долг родине в качестве рядового. Вот поэтому группа товарищей, мерзнувшая в одних трусах возле обитых дерматином дверей, усиленно и безуспешно изображала из себя здоровых. Впереди самый страшный врач — психиатр. Нервы у всех расшатаны долгими годами учебы и трехдневным стоянием в коридоре медкомиссии, поэтому никто не уверен в том, что абсолютно нормален. Тем более, что врач (истеричная тетка лет 35 в очках с двойными линзами) пытается забраковать по дурке каждого второго. Так что председателю комиссии постоянно приходится ходить и уговаривать психиатричку, чтоб она не страдала фигней и не мешала Родине получать новых офицеров-связистов. Вот дверь в кабинет психиатра открывается, и выходит Серега — крайне флегматичный студент, немного даже тормоз. «Не прошел…» — шепчет Серега, а в открытую дверь слышны вопли врачихи, что таких не только в офицеры, на улицу выпускать нельзя. «В дурдом! В дурдом срочно!» Председатель медкомиссии, устало вздохнув, протискивается мимо нас в кабинет и начинает уже привычную процедуру убеждения психички в том, что родине нужны защитники. Мы же тем временем обступаем Серегу, всё же интересно, что тетка выдумала на этот раз. — Она спросила: «Как учишься?» А я только о том и думаю, как бы сейчас на пару не опоздать, вот и ляпнул, что учусь с 14 часов… Хмыкнув и подивившись на Серегу, мы расползаемся по нагретым местам у стенки. Из кабинета с непередаваемым выражением на лице выходит председатель комиссии, отдает обходной лист Сереге. — Нормально всё… Подписала… Следующий… Следующим был я. Собрав остатки здравомыслия и пытаясь казаться нормальным, я вошел в логово зверя. Тетка уже немного успокоилась, и даже цвет лица у нее уже был не свекольно-красный, а где-то так, на уровне помидора. — Садись. На головные боли не жалуешься? — Нет. — Родственники психическими заболеваниями не страдают? — Нет. — А как учишься? — С 14 часов. — Вон!!! Вон!!! Психи!!! Вокруг одни психи!!! Председатель комиссии устало вздыхает и обреченно бредет в психиатрический кабинет…

* * *
Мама коту: — Обнаглел! Лежит на диване и телек смотрит, на улицу редко ходит, мышей совсем не ловит, обленился! Кот утомленно смотрит на нее, нехотя встает и неспеша выходит на улицу. Минут через 10 скребется в дверь. Открываем. Кот входит с мышью в зубах, бросает ее в тапок мамы и ложится обратно на диван… МУЖИК!

* * *
Один чувак, окончив матмех ЛГУ, поступил в аспирантуру. Стипендия — 100 рублей. Слесарь или токарь на заводе имени Кирова получали в разы больше. Когда ему надоели безденежье и нытье молодой жены, он бросил аспирантуру и пошел на завод. В отделе кадров у него потребовали документ об образовании. Удалось найти только свидетельство об окончании восьмилетки. В те суровые времена его отправили «доучиваться» в вечернюю школу. А он и не сопротивлялся — один оплачиваемый выходной в неделю никому не повредит. Одно «но» — в вечерней школе приходилось косить под дурачка, что было удобно делать, сидя на «камчатке». Соседом был забулдыга-дворник, все время спавший на уроках. Однажды учительница математики объясняла, что площадь круга равна квадрату радиуса, умноженному на число «пи». Бывший аспирант ее не слушал. Училка решила его проверить и, подкравшись, громко спросила, чему равна площадь круга. Тот, погруженный в свой диссер, рассеянно буркнул невпопад: «Пи… » (это не мат, а буква греческого алфавита, обозначающая в математике отношение длины дуги полуокружности к диаметру). Класс закатился счастливым хохотом здоровых людей, столкнувшихся с дурачком. Когда до асптранта дошли ехидные комментарии учительницы, сетовавшей на непроходимую тупость учеников, и упреки Создателю, сославшему ее в школу рабочей молодежи, он впал в ярость. Выйдя к доске, он расписал ее двойными и тройными интегралами и блестяще доказал, что площадь круга на самом деле равна «пи», а не «пиэрквадрат», как ошибочно написано в учебниках для средней школы. Класс впал в анабиоз, оцепенев под шквалом формул и непонятных терминов, а потрясенная учительница едва слышно прошептала, обращаясь скорее в вакуум, чем к присутствующим: — Разве это возможно? На ее предсмертный хрип внезапно отозвался сосед нашего героя, тот самый забулдыга-дворник, мирно дремавший под яростный стук мела по доске: — Чувак, — сказал он, окинув беглым взором исписанную мелом классную доску. — Предельный переход под знаком двойного интеграла в третьей строке сверху на левой стороне доски запрещен. Он расходится…

* * *
Какое всё-таки правильное слово придумали для советского периода жизни — застой. Действительно, полный застой! Тебе 10 лет. Мама дала тебе один рубль и послала в магазин: — Купи, сынок, буханку чёрного хлеба (12 копеек), буханку белого (батон, 13 копеек), литр молока (28 копеек), пачку масла (100 грамм, 36 копеек) и на сдачу — мороженое (эскимо — 11 копеек). Пошёл, пнул ржавую банку по дороге, перешёл улицу. Зашёл в магазин, подошёл к кассе. Продиктовал тётке в окошке свой список, отдал рупь. Кассирша орёт: — Граждане! Пропустите ребёнка! Ребёнка пропускают. Дают масло, наливают в бидон свежее молоко. В соседнем отделе ребёнок берёт хлеб, булку, суёт всё это хозяйство в авоську и выходит на яркое солнышко, на улицу. Опять переходит улицу, идёт на угол, протягивает другой тётке одиннадцать копеек, получает серебристое мороженое, тут же его разворачивает, кусает, облизывает, съедает за секунду и лениво плетётся домой. Рубль, наконец, закончился. Отдаёт авоську и бежит играть в футбол во дворе. А вечером, сделав уроки, садится смотреть по телеку «Неуловимых» или «В мире животных». Тоска. Застой.Через 5 лет, когда ему уже 15 лет, он берёт рупь и идёт в магазин. Всё в тот же. Опять делает то же самое. Покупает всё то же самое. И опять берёт мороженое за 11 копеек. И опять идёт играть в футбол. Или в хоккей. Или — во Дворец Пионеров, клеить модели кораблей или самолётов. Или в секцию бокса. Скучно же! Застой! Ещё через 5 лет ему уже 20 лет. Он студент. Получил стипендию. Пошёл в магазин, отдал в кассу рупь. Пробил чек на буханку хлеба (12 копеек), плавленый сырок за 10 копеек, бутылку пива (37 копеек), 100 грамм «докторской» (23 копейки). Получил сдачу, сложил всё в портфель. Подумал, почесал за ухом, засмеялся, перешёл на другую сторону улицы и купил мороженое «эскимо» за 11 копеек. На оставшиеся 7 копеек купил газету «Комсомольская правда» и на метро поехал в общагу. Застой. Тоска, что тут скажешь? Ужас! А ещё через 5 лет ему 25 лет. Он закончил институт. Работает в НИИ мэнээсом (младшим научным сотрудником). Зарплата — 110 рублей в месяц. На календаре — 83-й год. Получает зарплату и идёт куда? Правильно, в магазин. Всё в тот же. Опять даёт кассирше рупь. Опять покупает всё по списку выше, минус мороженое. Стыдно как-то. Вместо мороженого он покупает три газеты за 9 копеек. И на метро за пятак едет домой. Рядом с домом он останавливается около ларька и покупает пачку «Беломора» за 22 копейки и коробок спичек за копейку. Вот раньше, 15 лет назад, этот «Беломор» за 22 копейки был недоступен. Не продадут! Хоть тресни! Наоборот, подзатыльник дадут. Или отцу пожалуются. Все же друг друга знали! А теперь — пожалуйста! Ты уже большой, сам зарабатываешь. Заплатил 22 копейки, и на тебе папиросы! Ну, разве можно так жить, скажите на милость? Блин! Десятилетиями ничего не меняется! Ни цены, ни люди! Застой!!! Опять в программе «Время» какой-то завод построили, какую-то домну задули, какой-то корабль спустили на воду. Опять рявкнули на Запад, чтоб не гоношился. И опять «Неуловимые». Или «Ирония судьбы». Ни тебе кровищи на экране, ни тебе стрельбы с десятком трупов, ни задницы голой. «Жи» и «Ши» — только с буквой «и». Год за годом! Диктор на экране — как автомат русского языка. И опять передачи про учёных, про строителей, про космонавтов. Занудство! Годы идут, а ничего не меняется! И так — везде. Застой! Хоть стреляйся! Скука смертная. Вот так сидишь, бывало, смотришь, как где-нибудь в Африке негры друга друга стреляют, и думаешь: — Вот, даже в Африке жизнь бьёт ключём! А у нас — эх, одно расстройство… Дал соседу по морде — получил 15 суток. Украл — сел. Ни те — присяжных, ни те — прогрессивной прессы, ни те — правозащитников… А когда кто-то кого-то застрелил из ружья по пьяному делу, так весь город миллионный это месяц обсуждал. Только и слышишь на лавочке у парадной: — Ой, чё деется, бабоньки! Да где ж такое видано, чтоб живого человека из ружжа средь бела дня застрелить? Что ж дальше-то будет? Кошмар какой! Застой… Тоска… Проклятая власть! Ни стрельбы, ни кокаина, ни жевательной резинки! Один Чайковский с Моцартом, да Толстой с Пушкиным. Разве это жизнь? Как это можно, вы только вдумайтесь, так издеваться над людьми? Годами ездить на трамвае за три копейки, а на метро — за пятак. Годами платить за квартиру 5 рублей в месяц. Десятилетиями знать, что, если закончишь ВУЗ, — наверняка попадёшь на работу по специальности. Ни тебе безработицы, ни тебе взяток! Ни тебе папы-банкира! Ну, что это за жизнь? Кто такое выдержит?! Предсказуемость просто убивала. Вот не успеет какой-нибудь Синявский или какой-нибудь Даниель даже рот открыть для протеста против всей этой чудовищной жизни, а ты уже знаешь — сядет. И обязательно угадаешь. Это же застой! Болото! Всё же наперёд известно! Спрашиваешь, бывало, на работе: — А где этот Сенька, который протестовал? — Как это где? Сидит уже! Берёшь свой карандаш, склоняешься над кульманом и тихо радуешься за товарища. Наконец, хоть для него всё кончилось. Ни трамваев за три копейки, ни газет за две копейки, ни «Беломора» за 22 копейки. Отмучился! Теперь, поди, круглые сутки — свежий воздух, сосны столетние, снег хрустит под ногами. И сопки синеют вдали. Романтика! Повезло парню! Эх…Берёшь в руки 100 рублей с профилем Ленина, смотришь на неё, на купюру эту, и думаешь: — Ну и что, что в Москву и обратно — 16 рублей? Ну и что, что гостиница 2.80 в сутки? Ну и что, что обед в ресторане — пятёрка? Ну, нельзя же из всего этого культ делать! Надоело! Скучно же! Ведь год за годом одно и то же! Ну, сколько можно, в самом деле? Когда же это всё кончится?! Кончилось

Мне нравится10
9
Добавить в закладки
1310
9 комментариев
sparrow (Ольга)
2015-12-21 04:30:44
0
Про кота и мышь. У моей знакомой была похожая история. Разделывала она курицу, рядом сидел кот Степан и взрослая дочь. Когда подруга дала Степану кусочек курочки, дочка сказала:«Не балуй его, пусть сам себе добывает.» Степан посмотрел на нее и ушел. Обиделся. Через несколько дней Степан заходит в кухню и кладет к ногам дочери птицу, гордо посмотрев на неё уходит. Дочь в шоке: Мама, неужели он всё понимает и помнит? Так Степан доказал, что он тоже добытчик!
Леля (Ольга)
2015-12-21 07:17:45
0
очень забавные истории. спасибо Лиля! а про застой — грустно! действительно была стабильность, образование по способностям а не по деньгам, лечение бесплатно и отдых практически даром ( путевки по 15-20 руб). асейчас у нас все просто украли, тот же газ например — был народный а стал миллеровский с Ко.
Octyabrina66 (Лилия Перепёлкина)
2015-12-21 07:28:34
0
И мне стало грустно именно из за этой истории.Наше прошлое стало БЫЛью
Леля (Ольга)
2015-12-21 08:09:20
0
самое обидное для меня — что наши дети многого лишены из того что было само собой разумеющимся в наше время
Алла (Алла)
2015-12-22 15:47:14
0
О, Господи, как же я хочу тудааааа в застой!
Шевченко Ирина (Шевченко Ирина)
2015-12-28 02:08:40
0
Да упаси меня господь! У меня уже другой жизненный опыт, обратно в застой — да ни за что на свете!!! Что там хорошего, можете мне объяснить? В ненавистной школе бесконечные субботники, ленинские зачеты, идиотские стишки перед делегатами многочисленных партконференций, на летних каникулах месяц неоплачиваемой работы в колхозе на ненавистной прополке («пятая трудовая четверть» будь она трижды неладна). А с какого перепугу я должна была бесплатно работать??? Вот после этого месяца я шла на завод и оставшиеся два месяца каникул работала на заводе на конвейере, между прочим получала по 200 рублей (по тем временам совсем даже неплохо). А все остальное? Поступление в ВУЗы по блату и тогда, поверьте, было. И не у всех был шанс туда попасть. Сейчас все намного честнее, я хотела получить второе высшее образование, поступила на платной основе и спокойно отучилась, не ради диплома, а потому, что хотела этим в жизни заниматься, сейчас работаю по специальности. В моей группе училась куча студентов, которые днем работали, вечером учились. Они сами зарабатывали себе и на учебу и на жизнь и на съемное жилье. Что в этом плохого??? А вот из времен застоя многие заканчивали институты ради корочек, то что получено бесплатно — не ценится!!! Сейчас такого меньше, если я вложилась в образование, то потом это вложение должно на меня работать, и я не пойду на специальность, по которой потом не буду работать: это выброшенные деньги. С бесплатной медициной все еще хуже. Да она была бесплатной, но чтобы попасть на прием к стоматологу нужно было в 5 часов утра занять очередь за номерком, и молиться, чтобы он тебе достался. При этом не факт, что попадешь к хорошему доктору, попадешь к тому, к кому достанется номерок! Тоже самое и к терапевту, и, простите, к гинекологу придется идти к своему районному, вне зависимости от того нравится ли он тебе, или ты его видеть не можешь. Сейчас медицина платная, но я пойду к тому врачу, которому доверяю, и в то время, которое мне удобно. И в кресле у стоматолога не буду корчиться от боли, а получу нормальную анестезию. Что касается всего остального: не весь город ходит в двух моделях убогих пальто и одинаковых сапогах модели «прощай молодость». Я могу купить любую одежду, которую позволяет мой кошелек. Мне не надо «через черный ход, через товаровед доставать дифцит». И по распределению после ВУЗа ехать не надо туда, куда не хочу. Можно найти ту работу, которая устраивает, даже если это не очень просто. Все-равно выбор у меня есть. Да в застойные годы зарплата была гарантирована, но уравниловка убивала все. Ты хорошо работаешь, плохо работаешь, вообще сикось-накось работаешь и гарантированно получишь одинаковую сумму. Сейчас ты точно знаешь сколько стоят твои мозги или руки (кто чем зарабатывает), и если ты стоящий специалист без куска хлеба с маслом не останешься, а всем остальным лишний стимул развивать свои способности. И мне во всем этом куда комфортнее, чем было в застойные годы с их несвободой, уравниловкой и общей убогостью. Может быть я что-то не понимаю, поделитесь, что хорошего Вы в застойных годах нашли???
Алла (Алла)
2015-12-30 05:45:06
0
Как всё мрачно то у вас получается, ну просто сочувствую я вам, а мой застой совсем другой, и доказывать я вам извините ничего не хочу, я просто высказала своё личное мнение.и такого отношения к тем годам у меня вовсе нет.
Персиваль (Светлана)
2015-12-22 16:34:51
0
Когда сейчас рассказываешь молодежи о том, как все было: образование, медицина бесплатные, путевки в любой город (конечно, не всегда просто), зарплата вовремя да еще 2 раза в месяц и проч. НЕ ВЕРЯТ!
Испанка (Марина)
2015-12-22 22:33:38
0
Я тоже скучаю по СССР. Когда меня спрашивают испанцы, не скучаю ли я по своей стране, то я отвечаю, что моей страны не существует. Для меня был и есть мой родной и любимый Питер, а страна так поменялась, что я уже много лет назад стала чувствовать себя там иностранкой, да и в магазинах ко мне обращались по английски, а я им — я русская. Обожаю смотреть фильмы 70-80 годов. Но, как говорится, весь мир поменялся и мы вместе с ним. Такова жизнь.