Неисповедимы пути твои Господи.

|
Её привезли утром, когда палата только просыпалась и все ждали завтрак. Санитарка резко одернула простыню, раздался душераздирающий крик. Все вздрогнули от неожиданности. Хотя в травматологии крики пациентов не новость, но чтобы так. На постели лежала молодая, на вид, почти девочка. Худые руки и ноги были загипсованы, на шее был надет «хомут». Было ясно, что с ней произошло что-то очень страшное. Но что? Прошел час. К ней никто не подходил. Пришлось выйти из палаты и спросить у постовой сестры. Та сказала, что сия девица выбросилась из окна третьего этажа, что беременна, и что никто не берётся её оперировать, что эта больница четвертая. Девушка лежала, молча уставившись в потолок и слезы непрерывно стекали по её щекам. Новость быстро облетела отделение. К нам начали заглядывать любопытные из других палат. Наконец зашел дежурный врач. Он долго смотрел снимки, потом выпалил: - «А повыше здания не нашла? Видишь сколько нам проблем создала». Слезы хлынули из её глаз ещё сильнее, но она молчала. - «Что молчишь?» - раздраженно спросил он. - «Рожать, конечно, не собираешься?» – «Нет». Ответ прозвучал тихо, отрешенно, было ясно, что ей все равно, что с ней будет. Палата жила своей жизнью: капельницы, перевязки, рентген - так незаметно наступил обед. Сердце моё сжималось от жалости к этой несчастной. Чтобы её поддержать я подошла к ней и предложила воды. Как оказалось, она почти ничего не ела последние два дня, так как служба спасения возила её на вертолете из города в город, из больницы в госпиталь, пока не привезли к нам, в областную. Съев два йогурта и выпив пол литра воды, она задремала. Но тут вошел другой врач-нейрохирург. – «Что так неудачно прыгнула? Вот сейчас будешь всю жизнь мучиться» - сказал он не без доли иронии. Не буду описывать, какие страдания пришлось пережить ей в ближайшие два часа, учитывая, что все искали сохранившиеся у неё рефлексы. Скажу только, что за это время по нашим подсчетам побывало восемь врачей (нейрохирурги, травматологи, анестезиологи, гинекологи и пр. пр.) и почти все интересовались, почему она не нашла здания повыше. Наконец появился зав.отделением и мы в глухой злобе уже ждали и от него подобный вопрос. Но он тихо сел, взял её руку и начал ласково уговаривать не отчаиваться, надеяться на хороший исход и не прерывать беременность. Сказал, что у неё травмировано восемь позвонков, сломан тазобедренный сустав, не говоря уже о руке и ногах. Оказывается, получив такие травмы, ребенок её был жив – здоров. В это самое время в окне ярко блеснул луч солнца(с утра шел дождь) и попал прямо на её постель. Радость и какой-то покой, надежда, воцарили в палате. Она навзрыд заплакала и стала сбивчиво рассказывать совершенно чужому ей человеку о своей душевной боли. Он, слушая, поправлял её сбившиеся волосы, расправлял складки на её простыне, гладил уцелевшую от травмы руку и шептал: - «Все-все будет хорошо. Мы тебе обязательно поможем, ты родишь здорового мальчика». – «Мальчика? У меня будет сын? Но как я буду его растить, я же калекой буду?» - «Пойми, если Бог спас твоего сына, то даст тебе сил его поднять. Поняла?». Она молчала, видно было, что она не готова к такому повороту событий. Но что-то подсказывало ей, что дав согласие на аборт, она пожалеет об этом. Заведующий ушел, дав ей подумать до утра, утром будет операция. Ночью я проснулась от того, что кто-то тихо всхлипывал. С трудом встав, сама только неделю назад пережила операцию на позвоночнике, подошла к ней. – «Что моя хорошая? Больно?» - «Да» Не в силах наклониться, стала ладошкой гладить её плечи, руки, невольно коснулась живота… В этот миг она вскрикнула: - «Шевельнулся, шевельнулся! Первый раз шевельнулся! Он и правду живой! Мой малыш хочет жить!». – «Слава тебе Господи!» - прошептала я. – «Неисповедимы пути Твои!». Наутро её увезли. Не знаю, чем закончилась операция, к нам её больше не привозили, а через пару дней выписали и меня. Но по моим подсчетам именно в эти ноябрьские дни она должна родить сына. - "Да помоги ей Господь, да не оставь без милости своей. Дай ей силы!».