Ромашковая свадьба-продолжение

Пока Алька с Глебом наслаждались вкусным кофе и внутренней красотой кафе, подошло время возвращаться домой. Купив билеты и забрав свой багаж, они заняли свои места в автобусе.

В деревне в это время был настоящий переполох. Весть о том, что у Серафимы намечается «сабантуй» по поводу юбилея свадьбы ее дочери-облетела всю деревню. Поскольку развлекательных программ и концертов с заезжими артистами, давно не было, все устремились к Серафиминому двору. Разузнав, по какому сценарию будет отмечаться сиё торжество, большая часть зевак, ринулась к автобусной остановке. Старушки остались сидеть на лавочках, им не под силу было бегать из одного конца улицы, в другой. Ждали, когда появится автобус.

Не знавшему причину сбора половины населения на автобусной остановке, могло показаться, что в деревне ящур или свиной грипп, и население в спешном порядке покидает свои дома.

На самом деле, никто и никуда не собирался ехать, а собрались здесь, чтобы не пропустить начало торжества.

Пока автобус приближался к деревне, Серафима в последний раз проверила накрытые столы. Илья сидел в украшенной двуколке и ждал, когда появится автобус.

Но вот, в клубах пыли, на проселочной дороге, появился долгожданный автобус. Наблюдая из окна подъезжающего автобуса, Алька с Глебом переглядывались в недоумении. Не понимая и не догадываясь, что здесь происходит, они вышли из автобуса. Только они сделали пару шагов, как из ближайшего переулка, лихо вылетела нарядная двуколка. Не успев опомниться от увиденного, оказались рядом с Ильей, который был за кучера. Орлик мчал их к дому. Зеваки ринулись следом. Развивались ленты, вплетенные в конскую гриву, звонко заливался колокольчик под дугой.

У дома их ждали с баянистом. Ворота во двор были распахнуты настежь. Под натянутым брезентом, стояли накрытые столы, сплошь уставленные закусками и выпивкой.

Только сойдя с двуколки, Алька обратила внимание на то, что в гриве коня были ленты белого, желтого и зеленого цвета, а дуга, помимо звонкого колокольчика, украшена гирляндой из ромашек. Ей стало ясно, что родные устроили им сюрприз, и решили отметить юбилей их ромашковой свадьбы.

Коня отвели во двор крестного, и стали рассаживаться за столами. Первый тост-поздравление произнес Илья- Сегодня браку девять лет!

Переживает он расцвет!

Желаю вам семью хранить,

Друг друга трепетно любить!

Поздравления и крики «Горько!» следовали одно за другим. Молодые не успевали допить свое шампанское, как их снова поднимали и криками «горько», заставляли целоваться. Вволю «помучив» молодых, оставили их в покое. Все принялись за напитки с закусками, не переставая хвалить Серафиму.

Тимофей, помнил наказ Ильи, что его обязанность-веселить гостей. Взяв свой потертый баян, он резко растянул меха. Все разом отставили стопки в сторону, и вот уже образовался круг, в центре которого лихо отбивал чечётку Егор. Из армии он вернулся два года назад, служил в морфлоте, где и научился этой заразительной пляске. Баянист старался на славу. Егора сменили захмелевшие подруги Серафимы. Приплясывая.запели частушки-

Сорок ёлок, сорок ёлок,

Сорок ёлочек подряд.

Нынче вот какая мода:

Девки сватают ребят.

— Го-го-го!

-Ха-ха-ха!

Смеялись над собой, парни.

-Говорят картошку съели

Колорадские жуки.

Обойдемся без картошки

Лишь бы были мужики.

На смену озорным старушкам, в круг выскочил Балакин Иван, по прозвищу «опёнок». Длинный, худой, с копной рыжих кудрей и конопатым лицом, он своим видом действительно смахивал на опёнка. Кружа по кругу и прихлопывая себя по худым ляшкам, он запел-

Милка ванну принимала,

Спинку ей хотел помыть.

Не судьба сегодня, видно...

Дверь велела мне закрыть.

Ивана сменила Катерина, жена баяниста- Мой милёнок, старый дуб,

Всем хорош, но только груб

Любит ездить с ветерком,

И ругаться матерком!

Пляски и частушки продолжались до тех пор, пока баянист не взмолился, и не попросил отдыха. Давая ему перекурить и смочить горло, все вновь переключились на юбиляров.Кто-то из молодежи подвесил на резинке яблоко и молодых заставили откусывать от него по кусочку, не касаясь его руками. Съесть это яблоко им предстояло полностью, тем самым показывая, что жить они будут дружно, и вместе будут прикладывать усилия для предотвращения раздора в семейной жизни.

Когда молодые справились с яблоком, решено было покатать их на двуколке. Покататься хотелось многим, но двуколка едва вмещала троих. Тимофей расщедрился, и предложил остальным желающим, своего коня и фургон, на котором ездил на сенокос.

Коня так быстро запрягли, что Тимоха не успел предупредить о шатающемся колесе, за что впоследствии и поплатился. Его сгребли вместе с баяном в охапку и закинули в фургон. Остальные кое-как попАдав рядом с Тимофеем, бросились догонять двуколку. Тимофей хоть и был изрядно выпивши, баян не бросил и продолжал играть. Недаром говорят- мастерство не пропьешь. Догнав двуколку, все шумной компанией помчались по спящей деревне. Хотя маловероятно, что кто-то спокойно спал в эту ночь.Собаки охрипли, облаивая шумную ватагу. На третьем или четвертом кругу, у фургона отвалилось колесо, и баянист вывалился в придорожный бурьян. Колесо подобрали и наспех прилепили его на место, но потери «бойца», никто не заметил. Решили не рисковать своими, пока целыми ребрами и отвели коня к Тимохе во двор. Илья вернул председательскую бричку на место, Орлика запустил в загон, к остальным лошадям. Вслед за Ильей, стали расходиться по домам и остальные. С Алькой и Глебом, остались только Майка и Геннадий-Алькины одноклассники. Спать не хотелось. Решили забраться на ближайшую сопку и встретить там восход солнца.Прихватив с собой пару бутылок шампанского, и переобувшись в Серафимины галоши, благо их хватало на все случаи деревенской жизни, спустились вниз, к ручью. По мелководью перешли на другой берег. Трава была мокрая и скользкая от росы. Ноги скользили, разъезжались в разные стороны и в результате все четверо были похожи на распластанных лягушек. Чтобы не разбить бутылки, Геннадий привязал плетеную авоську к галстуку, который обмотав вокруг шеи и завязал бантиком. Освободившимися руками, он смог держаться за ветви кустов, росших вдоль тропинки.Майка с Алькой ухватились за Геннадия, а Глеб подталкивал их сзади.Когда поднялись на верх, оказалось, что падая, Глеб растерял тещины галоши, а прически девчат, украсились репейником. Галоши решили поискать утром, на обратном пути, а вот репей вычесывать придется дома. Немного отдышавшись, открыли шампанское. Стали вспоминать школьные годы, любимых учителей. Вспомнили одноклассника Перепёлкина Степана, и тот случай, который произошел с ним на уроке пения.Степан был второгодником из-за болезни. У него был врожденный порок сердца, и он подолгу лежал в больнице. Урок пения он просто ненавидел, считал это пустой тратой времени, а может из-за того, что у него не было музыкального слуха. На очередном уроке пения разучивали новую песню. Хором, всем классом, распевали каждый куплет по несколько раз, таким образом запоминая слова и мелодию. Затем учительница стала вызывать по одному ученику, предлагая спеть тот или иной куплет песни. Когда дошла очередь до припева песни, она назвала фамилию Степана, который в это время спрятавшись за спину впереди сидящего соседа, пребывал в сладкой дреме. Получив от соседа по парте сильный толчок локтем в ребра, заставил его очнуться. Вскочив, он громко запел куплет- ФизкультУра-Ура-Ура (ура-ударение на у)

Будь готов!

Но так как у него абсолютно не было музыкального слуха, да еще сделав не правильное ударение в слове урА, то весь класс, включая учительницу, буквально взорвался от хохота.Хохотали так, что прибежала математичка из соседнего класса. На школьной переменке, все узнали о музыкальном, Стёпкином провале.С тех пор, к нему приклеилась кличка- Стёпа Ура-Ура. От души посмеявшись над над этим случаем, вспомнили и свою любимую учительницу биологии и анатомии.Как интересно она проводила уроки. Однажды, когда изучали строение сердца, она принесла на урок коровье сердце, и на нем показала где, какой клапан находится, артерии и вены. Слушая ее на уроке, не нужно было открывать учебник и зубрить домашнее задание, все услышанное, оставалось в памяти.

За воспоминаниями, не заметили как стал накрапывать дождичек. Не дожидаясь, когда дождь польет сильнее, бросились к копне сена, стоявшей не подалёку. Зарывшись в сухое, теплое сено, и вдыхая его аромат, каждый задумался о чем то своем. Аромат душистого сена и выпитое шампанское, сделали свое дело-пришедшие сюда посмотреть на восход солнца, один за другим, крепко заснули. Сон сморил всех, и лишь тихо-тихо, о чем то своем, сокровенном, шептались листья деревьев и капли дождя.

(продолжение следует)