В. Курсеев. Продолжение. О родном Саратове.

«Саратов – мой родной город, постепенно превращается в современный вариант провинции.
Так уж вышло, что от четырёхсотлетнего города не осталось и следа.
В далёком прошлом многочисленные пожары несколько раз почти полностью уничтожали город.
Саратов менялся и разрастался.
Были времена, когда Саратов был столицей Поволжья и бурно развивался.
К началу двадцатого века он был красив и самобытен.
Расцвет приходился на начало 20-го столетия.
После революции он ещё держался какое-то время, но в 30-е годы были разрушены и осквернены почти все церкви всех конфессий.
Но улица и дом, где жил мой прадед оставались неизменными, как многие другие улицы и дома по всей России.
Ещё в 60-х годах рядом с домом прадеда сохранялись две действующие конюшни.
Улица Гоголя (Староострожная) была вымощена гранитным булыжником, посреди улицы болтался фонарь-тарелка.

В доме было две печи – голландка и русская. Дворик с беседкой и поленницей, кОзлы для распила и колода для колки дров,
несколько сараев, летний душ (общий), инструменты всякие. Была калиточка в соседний двор.
Плодовые деревья. Двор был на три семьи. Чужой войти во двор не мог никогда!
Добрые соседи. Ни одного конфликта за всю жизнь.
Семья «французов»: Вениамин Аронович, Ахами Вениаминовна, Белла и собака Валет. Из-за собаки наш двор назывался «Валеткин».
Другая семья ещё веселей – слепая Анна Ванна и сын Иван Гук (трижды отсидевший за убийства). Иван ел только пшеничную водку!
Однажды он для моей бабушки приварил отвалившуюся ручку к утюгу.
Каждый раз, разглаживая бельё, бабушка говаривала: «Какой хороший человек Иван!»
Помои все выплёскивали прямо на улицу, стараясь расплескать как можно сильнее, для лучшего испарения.
Одна из последних, эта традиция жива до сих пор в центре Саратова!

— Есть ли у Вас любимое место в городе?
— Я его уже упоминал, это все тот же перекресток Горького и Гоголя, старый квартал. Он может показаться неказистым, если вас с ним ничего не связывает, но мне он дорог. Например, здание консерватории – красивое, но мне оно ни о чем не говорит. У меня с ним ничего не связано. А на Кутякова и Горького стоит покосившийся домик, при взгляде на который у меня возникает ощущение родного города. Когда-то эта улица называлась Цыганская и была сплошь усыпана трактирами. Недалеко располагался «Верхний базар», куда по рассказам отца, он бегал после войны послушать гармонистов. Тогда это был практически центр города. Московская улица была трактом, ведущим от Волги к железнодорожному вокзалу, а «настоящий» Саратов располагался внизу, в районе Глебучева оврага. А еще раньше улица Валовая была одной из крепостных стен. Пожалуй, в этих границах и есть мое любимое место в городе.